Я люблю свой отряд. Мне нравится заниматься важным делом. Вы понятия не имеете, что происходит в Германии. Цепляетесь за старый мир мир кайзера и Веймарской республики, а эти идиоты чуть не угробили страну.
Старый мир? переспросила Сара. Кто тебе такого наговорил?
Франка подавила желание сказать матери что-нибудь утешительное это было бы непатриотично. Ведь как раз представился случай убедить родителей, что каждый немец должен помогать национал-социалистической революции.
Мы за тебя беспокоимся, продолжала мама.
Из-за чего? У меня в отряде много подруг. О величии нашей эпохи даже учителя говорят.
Так расскажи мне о величии нашей эпохи, тихо попросил отец.
Вы просто посмотрите на цифры в газетах! Гитлер покончил с кризисом. Безработица упала до такого уровня, о каком до прихода к власти фюрера никто и не мечтал. Немецкий рабочий трудится. Хотя бы это достижение заслуживает похвалы?
Да, сказал отец. Но подумай, за счет чего так получается. Жернова промышленности опять завертелись промышленности военной. Гитлер толкает нас к войне. А статистика, о которой ты говоришь, исключает женщин и евреев сразу две группы населения сброшены со счетов.
Гитлер строит сильную Германию.
Для народа или для самих нацистов? Это кончится войной.
Фюрером восхищаются во всем мире. Инге командир нашего отряда читала нам статью, в которой бывший британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж называет Гитлера великим вождем. Он жалеет, что в Великобритании нет политика такого масштаба.
Видно, не очень он умен, заметила Сара.
Я-то знаю нацистов получше, сказал отец. Они волки, пожирающие немецкий народ, Франка, и я боюсь. Боюсь того влияния, какое они на тебя оказывают. А благодаря Даниэлю это влияние только усилится.
Папа, мое место среди тех, кто служит революции. Национал-социалисты стараются для блага всех немцев. И для тебя тоже.
А как насчет женщин? вмешалась Сара. Многие профессии нам теперь недоступны. А евреи? Их вообще вычеркнули из жизни общества.
Про евреев не знаю. Думаю, в новом обществе им тоже найдется место.
Ты выступления Гитлера слышала? Этот вождь, которому ты безоглядно веришь, гордо проповедует ненависть к евреям. А твой брат? Какое место уготовано для него в мире истинных арийцев?
Франка поднялась.
По-моему, на сегодня хватит политических дискуссий.
Она вышла из комнаты; решимость следовать за национал-социалистами только окрепла. Нельзя, чтобы устаревшие взгляды родителей ей помешали. Это не их время, это ее время.
На следующий день Даниэль, обнимая Франку, спросил, как, по ее мнению, прошел обед.
Хорошо, слукавила она. Родители считают, что ты достойный молодой человек и идеальная для меня пара образцовый ариец и национал-социалист.
Про евреев не знаю. Думаю, в новом обществе им тоже найдется место.
Ты выступления Гитлера слышала? Этот вождь, которому ты безоглядно веришь, гордо проповедует ненависть к евреям. А твой брат? Какое место уготовано для него в мире истинных арийцев?
Франка поднялась.
По-моему, на сегодня хватит политических дискуссий.
Она вышла из комнаты; решимость следовать за национал-социалистами только окрепла. Нельзя, чтобы устаревшие взгляды родителей ей помешали. Это не их время, это ее время.
На следующий день Даниэль, обнимая Франку, спросил, как, по ее мнению, прошел обед.
Хорошо, слукавила она. Родители считают, что ты достойный молодой человек и идеальная для меня пара образцовый ариец и национал-социалист.
Франку, как и остальных, призывали сообщать о взглядах и высказываниях родителей. Инакомыслие следовало извести под корень. Она понимала: все, что она скажет Даниэлю, мигом дойдет до местных властей.
Впредь они будут обедать с родителями Даниэля.
Фреди не ошибся, поверив маминым словам: она дожила до лета тридцать четвертого. И Франка, хотя была занята в Союзе, старалась по возможности чаще наведываться в лесной домик и видеться с семьей.
Фреди подрастал только телом, детский разум его не менялся; впрочем, иного родители и не ждали. Добрый нрав и чистая душа мальчика очаровывали всякого, кто его знал. Он был очень цельный, он стоял выше того зла, что бушевало вокруг. По мере того как у Сары сдавали силы, они с сыном становились друг другу ближе. Близкие надеялись на чудо, однако с каждым днем надежда слабела.
Франка в то лето мало общалась с семьей. У нее всегда находились дела в отряде; там было много девочек, нуждавшихся в помощи и совете старших подруг таких, как она. Она знала: родители ее поймут, хотя и не одобрят.
В конце лета ее поставили командовать отрядом. Мама не пришла на церемонию, где Франке вручали ленту со свастикой, плохо себя чувствовала. Даниэль хлопал громче всех и сиял от радости.
Последние месяцы Сары были полны мучительных надежд. Семья еще успела вместе насладиться Рождеством, а затем наступил Новый год и суровая реальность. Приехали мамины сестры с целым выводком детей, потом вернулись к себе, в Мюнхен.
Сара держалась, игнорируя все прогнозы. Конец настал неожиданно: Франка до последнего надеялась, даже верила, что врачи ошиблись и произойдет чудо.
Сара умирала дома морозным январским утром. Дедушка втолковывал Франке, что теперь ей придется заботиться о брате, а сам Фреди ничего толком и не поймет, но дедушка, конечно, ошибался. Фреди сидел у кровати, положив голову маме на грудь; он не плакал и не шевелился. Он понимал, что ей сейчас нужно, и дарил это самоотверженно. Больше никто не знал, что делать, он один понял.