В то утро Илья вывалился из сна словно моллюск, вдруг лишенный раковины, очнувшийся вдруг на блюде в соседстве с вилкой и четвертью лимона; огромное облачное лицо над ним, отирающее губы от «Кьянти», не сулило уютного рандеву123.
Вселенная, определенно, не была к нему дружественна сегодня124. Мокрые простыни неприятно липли к спине, одеяло давило грудь, мешая дышать, ноги ныли, и взгляд куда-то вело, вело Перед слезящимися глазами плясали менуэт мушки, похотливо наскакивая друг на друга. К этому слышалось громкое назойливое жужжание, источник которого (Илья не сразу определил) находился в комнате, а не в его голове: стеклянную витрину буфета обшаривал огромный в полпальца шершень, дергая с мезозоя натянутые в мозгу струнки страха быть ужаленным мерзкой тварью. Приподнявшись на подушке и вздев очки, Илья опасливо следил за ним с полминуты, пока незваный гость, подчиняясь внутреннему наитию, не спикировал, скрывшись из виду, вниз, а затем вдруг выскочил из-под тумбы, пролетев над самым лицом страдальца.
Ай! отпрянул тот, ударившись затылком о решетку ложа шишковатую и массивную, снятую, похоже, с какого-то военного укрепления.
Справа от него Варенька сквозь сон пробормотала что-то дурное на счет болванов, шляющихся по ночам и утром не дающих покоя. Атакованный шершнем и супругой одновременно, Илья недовольно наморщил лоб, но возражать ничего не стал, зябко передернув плечами.
Он, безусловно, заболел. И произошло это только что, сразу после скитаний под дождем по ночной Москве, будь неладен вчерашний муторный день и все, что за ним последовало! Вернулся из больницы, называется хоть просись обратно! Ему вспомнилось, впрочем, что еще позавчера в горле катался какой-то колючий ком, который невозможно сглотнуть, хотелось лежать и баюкать себя в тепле до ощущения сонного небытия, в которое проваливаешься от высокой температуры. Нужно было сразу просить у дежурной аспирин, капли и полоскание, а уже вчера точно не делать пеших рекордов.
Он сглотнул и поморщился от боли и тесноты в опухшей гортани. В голове бесформенной кучей лежали воспоминания о ночной встрече и разговоре. Разбирать их не было ни сил, ни желания.
Я, кажется, подхватил какую-то дрянь в больнице, хрипло сказал Илья проснувшейся от возни жене. Грипп, наверное.
Ой ответила она, повернулась на бок и снова утонула в подушках.
Похоже, весть не произвела на Вареньку должного впечатления. Илье стало обидно: как так, внезапная острая болезнь и пренеприятнейший диагноз, выданный самому себе, не только не оценены по достоинству, а вовсе оставлены без внимания? Он попробовал гордиться ими в одиночку, представляя себя кем-то вроде Леонида Рогозова125, совершившего медицинский подвиг, но чувство гордости не окрепло, улетучившись белым газом, а детская обида налилась как перезрелая слива и повисла над самым лбом, отчего-то мертвенно-холодным, какой редко бывает у больных инфлюэнцей, разве, когда совсем доходят.
Я тут всех могу заразить попытался он еще раз, укрывшись одеялом до глаз. Грипп опасен осложнениями и всякое может быть от импотенции до туберкулеза суставов, читал он с потолка, сверкая в него очками. Кстати, вирусы, в отличие от бактерий, антибиотиками не лечатся Одна надежда на иммунитет больного, поднажал Илья, выскребая из памяти обрывки недостоверных знаний.
Что бы еще ввернуть на предмет болезней и вообще медицины?.. Пред мысленным взором мелькнула сценка «Поющих яичек» в программе Елены Малышевой. Если бы сам не видел не поверил бы, что такое вообще возможно. Илья тряхнул головой, дабы извести наваждение. Веселые «яички» пропали, оборвав строфу про тестостерон шедевр новой России.
Ну, лечатся вирусы или маются всю жизнь без терапии, мы тоже не знаем точно. Лишь два года минуло с того дня, как Александр Флеминг126, вернувшись помятый с дачи, обнаружил бесценную находку в оставленной на столе чашке Петри, так что загадочное слово «антибиотик» прошло даром, как и подельник его «иммунитет» Варенька их не знала. Равно не возымел действия страдальческий тон, которым все было сказано. Не смотрела Варенька программы «Здоровье», не пила от кубка самопознания.
Тебе чаю сделать? сонно спросила она Илью, упорно отказываясь ужасаться грядущей пандемии.
Ну, лечатся вирусы или маются всю жизнь без терапии, мы тоже не знаем точно. Лишь два года минуло с того дня, как Александр Флеминг126, вернувшись помятый с дачи, обнаружил бесценную находку в оставленной на столе чашке Петри, так что загадочное слово «антибиотик» прошло даром, как и подельник его «иммунитет» Варенька их не знала. Равно не возымел действия страдальческий тон, которым все было сказано. Не смотрела Варенька программы «Здоровье», не пила от кубка самопознания.
Тебе чаю сделать? сонно спросила она Илью, упорно отказываясь ужасаться грядущей пандемии.
Да, неплохо бы Сладкий, горячий и покрепче.
Ладно Пиши заявку. Выдача в конторе по четвергам, ответила, зевая, супруга. О!.. застонала она, глядя на циферблат. Кошмар какой!.. Что стряслось? Заболел, что ли?