Тихо ступая по линолеуму, он подобрался к самой открытой двери и осторожно заглянул внутрь. Там, согнувшись в три погибели над столом, спиной к входу сидел грузный мужчина в халате, с лысиной, шедшей языком от затылка к шее. Выжившая вдоль просеки опушка торчала щетками над ушами и была почти такой же белой как сам халат. Мужчина неразборчиво бормотал, правое плечо у него подрагивало. Судя по всему, он что-то писал. Под локтями лежали листы бумаги.
Вы уже или заходите, или возвращайтесь в палату, строго приказал он, не оборачиваясь. Что стряслось?
Илья вздрогнул всем телом от неожиданности. Бежать было как-то глупо, совсем по-детски, объясняться и того хуже. Сцена предстала в совершенно дурацком свете.
Ну? потребовал врач, глянув на пришельца через плечо.
Его немолодое лицо, от природы мягкое, сплошь из округлых дуг, выражало крайнее недовольство. Илья вышел на свет из-за косяка.
Вы уже или заходите, или возвращайтесь в палату, строго приказал он, не оборачиваясь. Что стряслось?
Илья вздрогнул всем телом от неожиданности. Бежать было как-то глупо, совсем по-детски, объясняться и того хуже. Сцена предстала в совершенно дурацком свете.
Ну? потребовал врач, глянув на пришельца через плечо.
Его немолодое лицо, от природы мягкое, сплошь из округлых дуг, выражало крайнее недовольство. Илья вышел на свет из-за косяка.
Просто так, хожу, извините. Не мог заснуть.
Барбитурат показан?
Что? не понял Илья.
Снотворные принимаете?
А Нет, не нужно, спасибо. Я из другого отделения.
Из другого? Тогда, конечно, барбитурат на вас не подействует. Что в вашем отделении показано от бессонницы?
Я из травмы, сообщил совершенно запутавшийся Илья, не поняв шутки.
Здесь что делаете? Вы зачем ночью ходите по больнице? Это запрещено.
Говорю же, не мог заснуть, встал, пошел, повторил Илья.
Еще один Моисей Сейчас же в свою палату и прекратите эти прогулки раз навсегда! Понятно? Сестра выдаст вам. Скажите, Возницын назначил.
Вы пишите что-то, я заметил?..
Вы, батенька, не нахальничайте! Это мое дело, что я пишу.
Доктор тут надулся как кот, отодвигая листы рукой. Илья, нащупав зазор в броне, сразу почувствовал себя легче.
Извините еще раз. Меня зовут Ильей Сергеичем. Работаю я в музее. Производственная травма, так сказать. Сам не ожидал, что музей такое опасное место, усмехнулся он, касаясь повязки на голове. Может быть, чаю выпьем? Вам все равно не спать, да и я А снотворные я не употребляю, химия. С меня конфеты и бутерброд.
Доктор критически осмотрел Илью и медленно встал со стула:
Иван Ермолаевич. Бутерброд отставьте, а от конфеты я бы не отказался. Ни головки сахару схрумали в дневную под ноль, пожаловался он, подавая руку.
Ординаторская была оборудована обстоятельно и надежно, приспособив идею русской избы к миру ночных дежурств, примусом в две конфорки95, чайником, похожим на молочный бидон, неисчислимыми кружками, диваном, столом с хлебницей, полной разноцветных обрезков, и громоздким рокочущим «Одифреном»96, в котором наряду с лекарствами хранился НЗ спиртного.
Вы, наверное, меня за сумасшедшего приняли? спросил Илья, разливая чай.
С чего бы? У нас другой профиль. Думал, стряслось что-то. Бывает, пациенты вовремя не расскажут, а ночью схватит, что мочи нет, и забегают как мыши на сыроварне Вы извините, что я на вас накричал.
Ничего страшного. Это вы извините. Честно говоря, я хотел незаметно проскочить
Но решили немного подсмотреть. Вуайеризм97. Нехорошая страсть, молодой человек. По счастью, я не красна девица, смотреть на меня неинтересно. Чтобы расставить все точки, скажу: я переписывал стихи. Сочиняю прилежно по ночам курить отучил себя, вот пишу, чтобы занять время.
Интересный повод для поэзии. Прочтете что-нибудь?
А вы знаток?
Чего? Поэзии-то? Нет, не знаток. Любитель низшей категории, буду аплодировать любой рифме, хоть «зайчик-пальчик».
Хм Я, знаете, всю жизнь в медицине, поэтому не взыщите.
Тут доктор вынул из стопки лист и заунывно, будто поменяв голос, запричитал:
Небо полно костей
Чудовищных ребер, мысов
Подвздошной, углов локтей.
Есть ли на свете смысл
Любви и других страстей?
Как встану, терзает мысль.98
ну, и так далее. Как находите?
Впечатляет.
Да?
Весьма образно, даже пугающе. Все равно, что листать анатомический атлас, оформленный Пикассо.
Вот и славно. Вы, наверное, думаете: о чем еще он мог накропать, этот докторишка, строящий из себя пиита? А мне, знаете, всю жизнь хотелось писать и всегда это выходило урывками. Так что как поэт я не вызрел и не состоялся. Жаль, жаль Впрочем, меня публиковали в газете! добавил он с гордостью. Ну да будет о поэзии, чай остынет. Если только вы что-нибудь в свою очередь?..
Илья на провокацию не поддался:
Нет уж, увольте. Когда-то в школе учил, но уже ничего не помню.
Нет уж, увольте. Когда-то в школе учил, но уже ничего не помню.
А еще работник культуры фыркнул врач-провокатор.
Это был удар ниже пояса. Не в силах не ответить на вызов, Илья выдал, стараясь как можно сильней гнусавить:
Нынче ветрено и волны с перехлестом.