Стоило, однако, разговору возобновиться, как мудрец Стропилин, грубо перебив Рюх, начавшую подводить основу (окольно, издалека, от Владимира Красно Солнышко), вне всякой связи с происходящим, поделился соображением на счет крепления брусьев «в паз»: как, под каким углом и в какую погоду их сочленять и как это делают на Алтае. Затем с достоинством развернулся и торжественно покинул собрание, сполна послужив отечеству.
Одарив коллегу недоуменными взглядами, штабисты отринули сомнительный вопрос на счет стиля, потыкали карандашами куда следует, и продолжили слушать прения Ужалова с инженером, происходившие в техническом русле. Росла убежденность, что этих двоих можно и нужно оставить вместе, и идти заниматься своим делом. Но тогда бы был нарушен порядок, не набрался кворум для протокола и вообще формулировочка «самоустранился» никому не казалось привлекательной. Придется еще, избави Бог, рассказывать потом, отчего презрел поручение, но уже в ином месте и в других тонах
Терпение статистов затянувшегося спектакля истончалось и в какой-то момент, услышав знакомые слова в вопросе «Клееный брус или сталь?», не вытерпел скульптурист Кудапов:
Сталь, конечно! Сами подумайте?! ударил он кулачком по ватману с какой-то необъяснимой решительностью.
Стальной тяжелее будет. Да и «Металлист» под заказом по самые нимогу, полгода ждать, через губу ответил инженер, задача которого, видимо, состояла в том, чтобы измотать «музейных» и не переделывать проект.
Сталь, конечно! Сами подумайте?! ударил он кулачком по ватману с какой-то необъяснимой решительностью.
Стальной тяжелее будет. Да и «Металлист» под заказом по самые нимогу, полгода ждать, через губу ответил инженер, задача которого, видимо, состояла в том, чтобы измотать «музейных» и не переделывать проект.
Ничего не занят! Пусть только будет занят! кипятился Кудапов, отводя полы пиджачка с живота. Так и назовем его: Стальной Купол. На весь Союз прогремим. А, может быть Купол Сталина?
Штаб опешил. Даже Порухайло привстал с дивана.
Ты рехнулся, Никитыч? Это нам в ЦК что ли обращаться?
Ужалов сплюнул от негодования на паркет.
А что? И нечего тут плевать! кипятился завотделом античности. Все гадали: может, краска на него действует? Нам, нашему славному музею, свойственно замахиваться на крупное!
Думаешь, можно любую будку именем вождя называть? Это тебе не ГЭС
Будку?! Музей пролетариата тебе не будка!
Не выеживайся, Никитыч, целее будешь, усмехнулся Порухайло с дивана, вновь откинувшись и мурлыча польку. Эти друзья-враги нуждались друг в друге как два крыла. Вот помрешь, твоим именем назовут. А я первый может, моим.
Скромнее нужно быть, Афанасий Никитович. Вот и товарищи говорят присоединилась Каина Владиславовна.
Эти мне товарищи начал было Кудапов, повернувшись к дивану.
Главное не купол, а монумент! Знаете, кто проект утвердил? Да еще из нового инновационного материала! Вы там не забывайте, что к чему, добавила Рюх, входя с облегчением в знакомые воды политэкономической бухты. Вы со своими идеями в деревню какую-нибудь езжайте, в Сколково, например, бабочек ловить.
Да-да, это вам не хухры-мухры из развалин, от которых только полы трещат, подбросил дровишек Порухайло, намекая на всякую малонужную древность, которой занимался Кудапов. Это, между прочим, новье, под заказ идет! А ты тут со своими финтами, впереди паровоза.
Кудапов вздернул подбородок и раздул ноздри, уже готовый ответить, но ему не дали:
Как бы нам не прогреметь, а не загреметь плавным ходом куда-нибудь в Забайкальск, кисло отозвался бухгалтер Клювин, взятый в штаб, чтобы не чинил потом препятствия при оплате. Единственный в мире человек, слюной которого можно прожигать камень.
До того он молча сидел в углу, откуда и подал голос. Бухгалтер физически страдал от вида всех этих чертежей, предчувствуя нутром смету не какую-нибудь, но с огромным превышением, за которую объясняться потом до пены с фининспектором. Ему никто не сочувствовал. И вообще, он был в этом уверен, человечество его ненавидело (немногое, в чем он не ошибался, не считая годового баланса, который всегда сводил с первого раза назло ревизионной комиссии).
А! Называйте что хотите и как хотите! Пусть теперь все летит в тартарары с вашим проектом! с обидой сдался Кудапов. Хоть жабой назовите, раз такие перестраховщики.
«По крайней мере, этот тоже, вроде Сторпилина, свой долг выполнил, отбарабанил для протокола, подумали остальные. Что же мы-то?».
Оформите в протоколе голосованием, умно подсказала Рюх, решая задачу «оптом».
Без стенограммы только, уточнил Порухайло.
Да-да Ты, Никитыч, там не особо языком-то Сказал сказал Отметим в протоколе позицию в целом, обтекаемо. Так, Илья Сергеевич?
Илья, не приученный к бюрократии, согласно кивнул, желая прекратить спор и вообще всю эту галиматью. От жирного бутерброда и духоты его мутило, голова гудела от разговоров, и хотелось лишь одного закрыть глаза и уснуть, проснувшись в своей квартире в нормальном времени среди относительно нормальных людей, выпить нормального аспирина и снова лечь спать. Он готов был строить хоть «Домик Барби» из леденцов, лишь бы от него все отстали.