Отъездились! Капитан «Владимира», оценив инерционный курс судна, хоть тут нашёл успокоение пароход уводило в сторону, давая возможность следующему сзади «Ослябе» беспрепятственно пройти мимо. И, естественно, схватился за «новенькое» средство связи, оповестив об аварии.
Повернувшись к старпому, совершенно безучастно промолвил:
Теперь нас Зиновий Петрович сожрёт в своей психованности.
И лишь чуть позже понял, что адмирал вообще может счесть отставших и «охромевших» помехой, так как на кону гораздо большее. И похолодел кровь отхлынула (куда там она обычно отливает? В пятки?) от понимания этого факта!
«Святые угодники! Неужели нас тут оставят, а эскадра помчится дальше?»
Человек с «Ямала» покинул «Владимир» во время стоянки у Врангеля. Опыт хождения во льдах, в том числе и обращению с рацией, имелся уже свой. И хорошо справлялись!
Капитан сокрушённо с подробностями начал докладывать на флагман о случившемся, но с доминирующего в эфире ледокола бесцеремонно перебили посыпались утоняющие вопросы сухо сжато конкретно
Велели ждать.
Ждали! Минуты
Затем пошли распоряжения. Приёмопередатчики на всех судах были настроены на одну волну, и капитан «Владимира» в очередной раз наглядно убедился кто управляет караваном.
По эскадре держать ход шесть узлов. Головным «Суворов». «Владимиру» приготовиться к контактной буксировке. Срубить бушприт, чётко довёл основное голос в динамике.
Хитрость была в том, что все передачи с ледокола звучали громче, нежели передачи с других кораблей.
Стоял собачий холод. Правильней было бы сказать «дул» бешеным снегопадом. Огни «Осляби» канули в метели.
Пароход, плавно потеряв ход, мягко воткнулся в кромку льда, застыв, покрываясь снегом, медленно вмерзая.
В свете собственных огней фигуры матросов, посланных на бак с топорами, отбрасывали причудливые тени. Били, били по стылому дереву. Сухой колючий ветер рвал глотки и одежды. Но справиться с толстым бревном бушприта никак не удавалось.
Вскоре из мглы ударили мощные прожекторы, осветив аварийное судно, и громила-ледокол, усыпанный огнями, облепленный снегом, как огромный сугроб навис над «Владимиром».
С его борта спустили трап, на лёд сбежало несколько человек переговорив с капитаном парохода, уж не стали вызнавать о поломках, лишь объяснив, что следует дальше делать.
Заворочавшийся ледокол, двинув вперёд, по́ходя снёс высоким бортом упрямую деревяшку бушприта. Развернулся кормой, пристраиваясь к форштевню обездвиженного судна.
Так выводили «Ермак» «за усы».
На «Владимире», перекрикивая метель, капитан раздавал распоряжения расклепали якорь-цепи и совместными усилиями с «ямаловцами» завели их на борт ледокола.
Пароход воткнулся носом в специальную выемку в корме «Ямала» в так называемый «привальный брус». Дополнительно закрепились тросами.
Невзирая на то что ледокол пёр как экспресс, узлов семнадцать, волоча при этом судно водоизмещением в 11 тысяч тонн, эскадру догнали лишь через час.
Обходили караван по траверзу, в стороне, чтоб ненароком не допустить столкновения, однажды зацепив кромку ледяного поля с торчащими клыками ропака так, что на борт «Владимира», смяв леера, сыпануло кусками битого льда.
Став уже в «голове» ордера, выдерживали щадящий восьмиузловый ход и сумели благополучно пройти ещё миль сорок. А потом ветер додавил. Добился своего ледяной массив сдвинулся, полынья стала сужаться, пошла подвижка льда и «ловушка» захлопнулась!
На «Ямале» только и успели сообразить, кинуть команду по радио экстренно сократить дистанцию, когда корабли и суда стало зажимать.
Рожественский на проблему отреагировал логично и предсказуемо. В сложившейся ситуации выжидать улучшения ледовой обстановки можно было не одни сутки неделю больше! А выводить караван «Ямалу» с повисшей «гирей» «Владимира» на корме вообще не вариант. Так как при оценке давления льдов становилось ясно, что ледоколу придётся «бегать» туда-сюда: и торить дорогу вперёд, и обкалывать суда, возвращаясь. И так по нескольку раз. Почти в измор
Черто́в советовал попробовать взять пароход на буксир другим судном впрочем, не настаивая, понимая, что когда тросы начнут рваться, а они при такой сплоченности льда начнут, будет не просто морока, а потеря времени. И как бы не ещё худшие последствия.
Ситуация действительно была куда как не простая.
Капитан связался с пультом управления реактором, дав команду поднять мощность.
За бронированные утюги я почему-то не переживаю, устало привалившись на кресло, «ширяясь» в глотку крепким кофе, проговорил Черто́в, обращаясь к старпому, а вот пароходы в риске скинув угольный балласт, побить винты и рули могут запросто. Что, видимо, и случилось с «Владимиром». Это Зиновий после вчерашнего «радио» из Петербурга готов и остальными обеспечителями пожертвовать, лишь быстрей пройти хреново там у Порт-Артура. Но нам, ребята, кровь из носу не допустить того, чтобы ещё один транспорт потерпел аварию. Не спортивно. Мы обещали провести всех.
Пересаживали людей на ближайший «Суворов», подошедший вплотную к «Владимиру», борт к борту. В то время как «Ямалу» уже пришлось идти вызволять успевших завязнуть «концевых» «Ослябю» и «Воронеж».