Мне пора, сказал Блу, поднимаясь. Спасибо, что накормили и приютили. Он говорил серьезно, видно было, что ему грустно уходить.
У тебя свидание? спросила Джинни, дразня его задумчивой улыбкой. Ей тоже было грустно отпускать его.
Нет, просто надо идти. Не хочу, чтобы мой домик занял кто-то другой, ответил он, как будто и вправду боялся, как бы на его княжеские палаты кто-нибудь не посягнул. Он знал, что на улице нехватка уютных местечек, где счастливчика вряд ли потревожат.
Он натянул ее куртку. С ноющим сердцем Джинни ждала, пока он сходит в туалет и возьмет под мышку скатанный спальный мешок.
Мы еще увидимся? печально спросил Блу.
Обычно люди появлялись в его жизни ненадолго. Так много времени, как с ней, он уже много месяцев с тех пор, как оказался на улице, ни с кем не проводил. Люди исчезали, отправлялись в приюты или в другие города, находили кров где-нибудь еще. Повторные встречи происходили редко.
Ты точно не хочешь переночевать в приюте? Пока он спал, она полазила по Интернету и нашла несколько предложений ночлега, бесплатной еды, кое-какой работы и даже помощи в воссоединении с семьями для несовершеннолетних; надо было только захотеть ими воспользоваться, но Джинни знала, что Блу не захочет. Нормальный ночлег в тепле не был проблемой, но приют его отпугивал.
Мне и так хорошо. Что вы делаете вечером? спросил ее Блу, как давнюю подружку.
Хочу присоединиться к добровольцам, раздающим ужин в приюте для бездомных. Раньше я уже занималась этим в Нью-Йорке. Чем не способ отпраздновать Рождество? Хочешь присоединиться ко мне?
Он покачал головой.
Зря, там вкусно.
Но он до отвала наелся китайской еды и не испытывал голода.
Тогда завтрак утром? предложила Джинни. Он согласно кивнул, шагнул к двери, еще раз сказал «спасибо» и ушел.
Одеваясь, Джинни думала о нем. Она знала, что ее ждет утомительная работа: таскание тяжелых котлов, раздача сотен тарелок. Каждый вечер приют обслуживал тысячи людей, но Джинни радовалась шансу устать так, чтобы не вспоминать прошлое.
Она приехала на такси в Вест-Сайд и зарегистрировалась. На первые два часа ее определили на кухню, таскать тяжелые котлы с овощами, картофельным пюре и супом. Там было жарко, быстро стало ломить спину. Потом Джинни отправили на раздачу, раскладывать еду по тарелкам и вручать их голодным. В этот раз собрались главным образом мужчины; женщин было немного; настроение у большинства было приподнятое, звучали поздравления с Рождеством. Работая, Джинни думала только о Блу, мерзнущем в аппаратной.
Ближе к полуночи Джинни закончила работу и расписалась об уходе. Бродяги уже разошлись, добровольцы стали накрывать длинные столы для завтрака. Джинни пожелала всем веселого Рождества и ушла. По пути она заглянула на всенощную в церковь и поставила свечки за упокой Марка и Криса и за здравие Бекки с семейством и отца. В час ночи Джинни вернулась на такси домой. Из такси она вышла с принятым решением.
До аппаратной было рукой подать. Вокруг ни души, но Джинни была настороже на случай нападения. К счастью, нападать среди ночи было некому. Снова задул сильный ветер, подморозило. По словам таксиста, был сильный минус, ощущалось это как все десять градусов мороза. Она покосилась на ограду, у которой недавно стояла, собираясь с духом, чтобы спрыгнуть в воду, потом подошла к двери аппаратной и постучала несильно, но достаточно громко, чтобы разбудить мальчика, тот наверняка спал. Пришлось стучать и стучать, прежде чем он ответил сонным голосом:
До аппаратной было рукой подать. Вокруг ни души, но Джинни была настороже на случай нападения. К счастью, нападать среди ночи было некому. Снова задул сильный ветер, подморозило. По словам таксиста, был сильный минус, ощущалось это как все десять градусов мороза. Она покосилась на ограду, у которой недавно стояла, собираясь с духом, чтобы спрыгнуть в воду, потом подошла к двери аппаратной и постучала несильно, но достаточно громко, чтобы разбудить мальчика, тот наверняка спал. Пришлось стучать и стучать, прежде чем он ответил сонным голосом:
Что такое? Кто там?
Это я! Хочу с тобой поговорить, сказала Джинни громко, чтобы он расслышал. Блу высунул голову в дверь и сморщился от ветра.
Ну и холодрыга!.. пробормотал Блу, еще толком не проснувшись.
Вот именно! Почему бы тебе не пойти спать ко мне на диван? Рождество все-таки! У меня дома гораздо теплее, чем здесь.
Нет, мне и так хорошо, сказал он. Ему не приходило в голову перебираться к Джинни, не хотелось навязываться, она и так проявила к нему доброту. Но Джинни была полна решимости и не желала слушать возражения.
Знаю, что тебе хорошо. Все равно я хочу отвести тебя к себе. Только разок. К утру обещают еще более сильный мороз. Не хватало, чтобы ты превратился в ледышку! Еще захвораешь.
Он заколебался, потом, словно не имея сил сопротивляться, приоткрыл дверь пошире. Он был полностью одет и обут. Осталось только захватить спальный мешок и вот Блу уже плетется за Джинни по улице. Он слишком устал, чтобы спорить, да и не больно хотелось. Мысль о теплом доме была слишком соблазнительной, хозяйка казалась хорошей, с добрыми намерениями.