На совещании, состоявшемся уже ближе к вечеру, было принято решение о начале операции «Панцерфауст» не позднее утра 16 октября. Такой подход мне очень понравился, поскольку я ожидал, что в течение нескольких последующих часов произойдет нечто такое, что существенно облегчит мою задачу. По моему решению время начала операции было назначено на предрассветные часы, точнее, на шесть часов утра. Мне хотелось максимально использовать элемент внезапности, а для этого выбранное время казалось наиболее подходящим. Оставшиеся часы мы с Фелькерзамом просидели над картой Замковой горы, и постепенно план проведения утренней операции стал вырисовываться.
Я хотел провести атаку концентрическим способом и одновременно попытаться создать точку приложения основных усилий в центре, вдоль улицы Винерштрассе. Здесь и должен был в полной мере сыграть свою роль момент внезапности. Мне хотелось проследовать Венские ворота без боя и без особого шума, а затем внезапно появиться со своим отрядом на площади перед крепостью, где, собственно, скоро все и могло решиться. Если бы удалось сразу ворваться вовнутрь крепости, предположительно являвшейся центром восстания, то бой вскоре прекратился бы, а это позволило бы избежать ненужного кровопролития с обеих сторон.
Мы распределили задачи среди наших подразделений с учетом того, что нам на усиление придали роту танков «Пантера» и роту танкеток «Голиаф». (Маленькие танкетки «Голиаф» являлись еще малоизвестными новыми разработками. Это были низкие, юркие и дистанционно управляемые самоходные гусеничные машины с мощным взрывным устройством в передней части. Мы могли их использовать для преодоления баррикады или подрыва ворот, чтобы расчистить проход.)
Батальон фенрихов из Винер-Нойштадтского училища должен был наступать через сады по крутому южному склону Замковой горы с задачей подавить сопротивление и захватить крепость. Это являлось делом нелегким, так как мы знали, что венгры оборудовали там оборонительные позиции, пулеметные и легкие зенитные огневые точки.
Взводу истребительной части «Центр», усиленному двумя танками, была поставлена задача атаковать гору вдоль западного выезда с тем, чтобы взять под контроль тыловой выход.
Взвод 600-го парашютно-десантного батальона войск СС должен был взять под контроль подвесные мосты подземного туннеля внутри Замковой горы, захватить вход в лабиринт и по нему проникнуть в здания военного министерства и министерства внутренних дел.
Остальные взводы роты истребительной части «Центр», большую часть 600-го парашютно-десантного батальона войск СС, шесть танков и роту танкеток «Голиаф» я оставил в своем распоряжении, а парашютный батальон люфтваффе в резерве на случай непредвиденных обстоятельств.
Мы разработали детальные приказы для каждого подразделения, участвовавшего в операции, и в полночь они заняли исходное положение позади опоясывавших Замковую гору частей 22-й дивизии СС.
Жизнь на улицах Будапешта не изменилась население практически не обратило внимания на мероприятия, проводившиеся как венгерскими, так и немецкими частями. В кафетериях по-прежнему было полно народу, и они закрывались в поздние ночные часы. Без изменений работали и вокзалы железной дороги, по которой из Германии беспрепятственно шло снабжение фронта.
Миновала уже полночь, когда командованию корпуса доложили о прибытии высокопоставленного офицера из венгерского военного министерства. По поручению своего министра он приехал для проведения переговоров, проследовав из Замковой горы по неизвестным нам дорогам. С нашей стороны было заявлено, что до того момента, пока венгерский правитель не откажется от своего заявления, в переговорах нет никакого смысла. Кроме того, мы подчеркнули, что расцениваем удержание на Замковой горе под фактическим арестом сотрудников германского посольства и других немецких инстанций как «более чем недружественный шаг». По моему совету венгерской стороне был выдвинут ультиматум, предписывавший до шести часов утра исправить сложившееся положение. До того же времени мы потребовали убрать различные заграждения и разминировать улицу Винерштрассе, которая вела к немецкому посольству. Если бы это произошло, то наша задача по проведению внезапной операции по захвату Замковой горы с минимальными потерями сильно облегчалась.
Манера поведения венгерского офицера создала у нас впечатление, что внезапный разворот венгерского правителя, направленный против Германии, не нашел одобрения ни у этого человека, ни в самом венгерском военном министерстве. В словах парламентера содержался прямой намек на то, что далеко не все венгры на Замковой горе согласны со скоропалительным решением и радиообращением правителя. В целом разговор с венгерским офицером прошел в дружественном тоне, и в два часа ночи он уехал.
Манера поведения венгерского офицера создала у нас впечатление, что внезапный разворот венгерского правителя, направленный против Германии, не нашел одобрения ни у этого человека, ни в самом венгерском военном министерстве. В словах парламентера содержался прямой намек на то, что далеко не все венгры на Замковой горе согласны со скоропалительным решением и радиообращением правителя. В целом разговор с венгерским офицером прошел в дружественном тоне, и в два часа ночи он уехал.