Шальная радость распирала изнутри, взрывалась бурей эмоций, но когда волна отошла, песок остался гладким и недвижным я едва не падала. Микаш нёс меня домой на руках. Я заснула по пути и не проснулась, даже когда меня укладывали в постель.
Отсыпались мы до вечера в окно уже заглядывали багряные лучи закатного солнца и исписывали комнату таинственными тенями. Одежда валялась на стуле. Микаш крепко спал, приобняв меня за талию, моя голова лежала у него на груди. Я вспомнила, что всё ещё обижена на него и решила отомстить. М-м-м, месть будет сладкая, и я буду упиваться ею!
Я вывернулась из рук Микаша. Целовала его грудь и шею, засасывая кожу и оставляя на ней красные следы. Губы были особенно приятны: мягкие, податливые, манящие. Микаш глухо застонал, сильные ладони легли мне на талию, прижали ближе. Ответ на поцелуй был вальяжный, но очень пикантный, распаляющий дикий голод. Месть обернулась против меня, и лихорадочное блаженство захлестнуло с головой.
Этим вечером мы выбрались из дома лишь затем, чтобы купить еду. Я сидела у Микаша на коленях и кормила его пирожными, мы никак не могли насмеяться вдоволь. Лишь переведя дыхание, я решилась спросить:
Зачем ты сватал меня к Вильгельму?
Зачем ты сватал меня к Вильгельму?
Улыбка сползла с его лица.
Я слаб. Даже зная, что не принесу тебе ничего хорошего, отказаться от тебя не могу. Это как приказать себе не дышать, он отвёл взгляд. Я подумал, что будет проще, если ты уйдёшь сама. Вильгельм красив и богат, ты ему приглянулась. Он бы смог сделать тебя счастливой
Я поджала губы, вглядываясь в его хищный профиль. Густые белые брови сошлись над переносицей, горбинка на носу, высокие скулы и прямой подбородок обрисовывались в свете свечи отчётливым силуэтом. Неужели он не понимает?
Он только досадить тебе хочет, а со мной поразвлёкся бы и бросил. Думаешь, я раньше таких не встречала? Думаешь, их насквозь прогнивший блеск заменит мне хоть каплю твоего искреннего тепла? Я коснулась его щеки.
Они глупцы из глупцов он перехватил мою ладонь и поцеловал каждый палец.
Хочешь сказку? Она из запрещённых, я её от одного бродячего барда на рынке узнала. Стражники прогнали его сразу после неё.
Микаш выгнул бровь.
В ней говорится о драконе, который был благородней рыцарей. У молодняка с восточных отрогов Снежных гор в Поднебесной был жестокий обычай пожирать принцесс и явившихся им на выручку Сумеречников. Но один дракон не хотел никому причинять страданий, и поэтому пошёл на хитрость: похитил принцессу у всех на виду и стал ждать её спасителя, чтобы сдаться ему без боя. Только принцесса оказалась некрасива и ни один Сумеречник не жаждал её выручить.
Дракон позволил ей жить в каменных чертогах и со временем полюбил. Полюбил за теплоту, которой у принцессы было столько, что она могла растопить ледяные шапки на вершинах гор, против которых бессильно было даже драконье пламя.
Дракон понимал, что счастлива она с ним не будет и решил сосватать её рыцарю. Он обернулся человеком, явился в стан Сумеречников и пристыдил их за то, что не спешат вызволять невольницу. Пришлось им поторопиться, иначе разъярённая толпа закидала бы их камнями. Покорился дракон самому красивому и благородному из них, бросился на дно ущелья и затаился там. В награду Сумеречника женили на принцессе. Она была на Девятых небесах от счастья, но оно не продлилось долго. Вскоре муж стал раздражаться и огрызаться на каждое её слово и поступок. Не мог рыцарь полюбить некрасивую принцессу.
Микаш сдавленно выдохнул.
И решил избавиться от неё отдать морскому демону, который разорял прибрежные селения. Весть об этом дошла и до дракона. Он бросил вызов морскому демону, которого боялись даже Сумеречники, а ведь вода для огнедышащего дракона смерть. Он победил, утерев нос высокородному негодяю, только цену заплатил непомерную свою жизнь. Но спасённая принцесса в его умирающих глазах стала самой красивой.
Мило, но вряд ли. Драконы не едят людей, а охотиться на них запрещает Кодекс.
А Сумеречники всегда неотступно следуют Кодексу? я снисходительно улыбнулась. Микаш скривился. Это метафора.
Так я дракон? Я умру, сражаясь с морским демоном? потешаясь, изобразил он беспокойство.
Я прижалась к его груди, нашёптывая:
Нет, ты мой ласковый белый мишка посреди полей сиреневого вереска. А я не глупая принцесса и буду беречь тебя, как самое дорогое сокровище. Только не отдавай меня им, они не смогут полюбить меня так, как ты.
Я поцеловала мочку его уха, нежно касаясь её зубами. Он хрипло застонал:
Глупцы! Они все глупцы!
Мы снова с трудом добрались до кровати.
Я проснулась утром, когда Микаш входил в комнату из коридора в уличной одежде. В руках он нёс поднос с тарелкой гречневой каши и кусочками тушёного мяса с грибной подливой. Запах аппетитно защекотал ноздри. Я подложила под спину подушки и уселась поудобнее, с улыбкой ожидая совместную трапезу. Микаш выхлебал всю еду деревянной ложкой и невзначай обронил:
У меня для тебя сюрприз.
Как он там говорил? Как на ледяных горках кататься. Никогда не знаешь, когда перевернёшься и разобьёшь себе голову.
Тебе понравится обещаю! усмехнулся он.