Его нет, похоронно произнесла я и обомлела.
Спроси у него, он всё про всех знает, Лита подтолкнула ко мне своего жениха.
М-может вы слышали? А вдруг ответ мне не понравится? Он безземельный, Микаш Остенский. Высокий такой, волосы соломенные, не очень разговорчивый.
Маркеллино задумался, разглядывая меня с ног до головы, а потом хлопнул себя по лбу:
Микаш, командир Соек. А ты, должно быть, прекрасная принцесса Лайсве?
Принцесса? рассмеялась Лита.
Я вспыхнула. Некоторые вещи никогда не меняются!
Жив-жив твой герой. В конце с отличившимися будет.
Сердце ёкнуло. Командир! Отличившийся! Я всегда знала, что если Микашу дадут шанс, он достигнет небывалых высот.
Колонны войск тянулись так медленно, что я пританцовывала от нетерпения, несколько раз обозналась и порывалась бежать к незнакомцам. Голоса стихли, зрители затаили дыхание. Под бой барабанов на площади показались герои. Толпа взрывалась приветственными криками, ликовала и чествовала победителей. Родители поднимали детей на руки над оградами, чтобы малыши вручили цветы проходящим мимо героям.
Микаш был там, среди них. Действительно, изменился: гладковыбритый и ровно подстриженный, в такой же парадной форме, как и остальные. Спину держал горделиво прямо, возвышаясь над всеми, маршировал в ногу, тянул носки начищенных до блеска чёрных сапог с серебряными пряжками. От товарищей отличался разве что затаённой угрюмостью в направленном строго вперёд, сосредоточенном взгляде.
Прошёл мимо и даже не заметил. Я сжалась, смотря ему вслед.
Беги же к нему! толкнул меня в спину Маркеллино. Он ждёт, он только о тебе и говорил всю дорогу назад!
И правда, так хочется. А почему нет? Поцелуй признательности, древняя традиция и ничего больше! Я побежала. Люди расступались передо мной, словно чувствовали мою решимость.
Микаш! позвала я дрожащим голосом. Они приближались ко дворцу. Микаш! так громко, словно желая разорвать горло, только бы он услышал.
Конечно, мы могли встретиться в его комнате, но
Микаш!
Я бежала мимо оборачивающихся замыкающих, мимо сердитых старых капитанов. Кружились в воздухе белые лепестки и оседали на волосах и плечах. Пышные юбки путались вокруг ног, золотые сандалии скользили на ступнях, цветочная сладость заполняла грудь.
Его спина так близко. Шагавшие рядом товарищи что-то говорили, посмеивались. Он молчал.
Микаш!
Услышал! Оборачивался так медленно, как ветхая дверь нехотя отворяется на закарелых петлях. Ничего в жизни ещё так мучительно медленно не происходило. Я всё бежала и никак не могла добраться. Несколько размашистых шагов его, не моих, я так быстро не умею. Он подхватил меня на руки и закружил, а вокруг вился подхваченный ветром вихрь лепестков, шуршал шёлк платья, кутая нас в белые облака. Я видела только его мглистые глаза, слышала только стук его сердца, чувствовала только его крепкие объятия. И целовала его твёрдые губы до исступления! Или целовал он? С такой хищной страстью, что и вздохнуть не удавалось. Нектар любви и воздух, и вода вся жизнь в нём одном!
Оторвавшись, только чтобы отдышаться, я вдруг поняла, что вся площадь замерла и смотрит на нас. Раздались хлопки, задорные крики:
Почёт победителю! Пускай любовь будет слаще мёда!
Выходили к героям и другие девушки, целовали понравившихся. И мало-мало было скромных поцелуев в щёку.
Т-ты пришла, выдавил из себя Микаш.
А ты герой! смеясь, ответила я. Висела на его плечах, не касаясь ногами мостовой. Все продолжали смотреть только на нас. Мешали, как же они мешали! Уйдём отсюда?
Да!
Микаш споро нырнул в тенистую боковую аллею, так и не поставив меня на ноги.
Если ты позволишь мне идти самой, будет намного быстрее.
Он аккуратно опустил меня на землю. Я взяла его за руку и потянула за собой вдоль живых изгородей дворцового парка. Успела изучить Верхний город, так что самый короткий и безлюдный путь отыскала без труда. Микаш молчал, глаза бегали по сторонам, а ладонь не выпускала мою.
Почему ты здесь? вяло спросил он, когда мы уже почти пришли.
Я же обещала тебя встретить. Он отдалился, стал чужим. Удастся ли всё вернуть? Хочет ли он? Я отыскала Духа огненного. Он сразу меня узнал и принял. Доктор Пареда очень хороший!
Лучше меня? почти безразлично поинтересовался он.
Нет, он мой наставник, а ты мой ревнивый мануш.
Кто?
Это я представление в театре недавно смотрела. Там мануш-Сумеречник, герой многих сражений с демонами, задушил свою красавицу-жену из ревности.
Я бы не никогда бубнил он себе под нос, когда мы были уже на пороге дома.
Не воспринимай всё так всерьёз, я убрала его выбившуюся из пука на затылке прядь за ухо.
Он потупился. Мы остановились у стола консьержа. Тот удивлённо вытаращился на Микаша. Пришлось напомнить, что хозяин комнаты он, а не я.
Где твои вещи? спросила я, отпирая дверь на втором этаже. Где Беркут? Жив ещё?
Мой оруженосец Варден должен принести. Я оставил адрес. Не на парад же с ними идти. А Беркут живее всех живых, никакой демон эту скотину не возьмёт.
Я усмехнулась. Небось, трясся там над ним, как над сокровищем, грудью прикрывал.
Я пропустила Микаша внутрь и захлопнула дверь.