Торми шла следующая тяжёлая кавалерия, как бывало шутил Жерард. Она могла болтать без умолку на любую тему, даже когда понятия не имела о предмете разговора, лихо уводила беседу в сторону, разбрасываясь настолько пространными и обтекающими фразами, что никто не мог её обличить. Во время занятий наставники постоянно жаловались на её нерадивость и пророчили крах, но Жерард сказал, что они просто оправдывают свои провалы. Нужно выявить склонности и развить их до предела, тогда даже невозможное станет возможным. Так он и поступил занимался с ней отдельно, несмотря на её протесты и истерики. «Благодетельная мать» не устояла профессора поставили высшие баллы, лишь бы «деточка замолчала».
Последней к изморенным профессорам выходила я. Они смотрели на меня с недоверием, пристально изучали, не спеша давать команду к началу. Я не успевала добраться даже до трети подготовленных ответов, как на меня градом сыпались вопросы: «Вы, правда, видели Безликого?», «Он придёт?», «Он спасёт?», «Он спалит всех единоверцев небесным пламенем?», «Когда он проснётся?»
Жерард и со мной занимался отдельно. Много. Готовил именно к этому, будто знал. «Всё будет, как обещано, в своё время. Мы излюбленные чада его, в беде нас не оставят. Божественное присутствие его я чувствую каждый раз, когда душу одолевает благоговейная радость от праведных поступков. Его мудрая воля направляет меня, я его глаза и уши в мире людей». Безмятежно, тихо, уверенно мы повторяли каждый раз в разных вариациях, пока мой голос не обрёл нужное потустороннее, почти гипнотическое звучание.
Сама посуди, разве здесь есть хоть капля лжи? Ведь именно так ты и чувствуешь, говорил Жерард, прикасаясь к моей груди там, где билось сердце. Я заражалась его верой, даже если и ощущала себя потерянной и одинокой на самом деле.
Отвечала, как учил Жерард, и всё прекращалось. Кто-то из профессоров приветливо улыбался, кто-то, наоборот, хмурился или оставался неприступно холоден, но все ставили высокий балл. Даже когда я представляла своё исследование сравнительный анализ влияния эмоций на ауры Сумеречников и неодарённых выступление едва дослушали до середины и, зааплодировав «блестяще!», отправили отдыхать.
Я ещё долго стояла перед ними, разглядывая каждого, и не могла понять, почему всё кажется таким пустым и неправильным.
Пришла в себя, только когда появившийся непонятно откуда Густаво коснулся моего плеча.
Разве нам уже разрешено видеться? удивилась я.
Испытания закончились, мы ни на что повлияем, он задорно мне подмигнул. Собирайтесь, в лаборатории вас уже заждались. Будем праздновать! И не только ваш успех.
Я посмотрела на опустевшие столы перед собой, а потом и на стулья учеников за спиной. Все ушли, я даже не заметила! Остались только Джурия с Торми и, улыбаясь, протягивали мне мои вещи. Густово конвоировал нас в лабораторию, не дав даже заглянуть домой и переодеться.
Почему опять туда? Я соскучилась по друзьям Сумеречникам, они звали меня сегодня на домашний приём! Дайте хоть немного отдохнуть! ныла Торми всю дорогу.
В любой другой день сходишь, а сегодня у доктора Пареды праздник, Густаво был неумолим. Имей совесть!
Мы с Джурией его поддержали.
В коридоре пахло съестным, слышались весёлые возгласы. В гостиной уже накрыли стол с изысканными блюдами: гусиным паштетом, тушёным кроликом с грибной подливой и гарниром из репы и зелени, фаршированной тыквой, отварной треской. Как будто для меня выбирали.
Наставники пили белое вино и произносили тосты. Нас радостно поприветствовали и усадили за стол, пожимая руки. Даже обычно едкий и саркастичный Сезар воздерживался от колкостей. Жерард, повязавший через плечо белую ленточку декана с вышитой на ней руной «перт», служившей символом факультета Мистицизма, радушно принимал поздравления, хотя взгляд и голос оставались взвешенно-холодными.
Поздравляю от всей души! Вы столько ради этого работали, улучила я момент, чтобы сказать ему пару слов.
Приказ уже подписали, но официальная церемония вступления в должность будет после объявления результатов испытаний, а там времени отпраздновать с вами уже не останется. Место советника по научным изысканиям огромная ответственность, много хлопот его глаза чуть-чуть потеплели.
Я понурилась и отвернулась. На нас у него времени совсем не останется!
Устав от праздничного шума, я устроилась в углу на стуле, снова просматривая записи. Столько работала над этим исследованием: рассчитывала траектории движения энергий и силу воздействия вместе с Джурией, чертила векторные схемы вместе с Клементом, донимала Хлою и её братьев, наблюдая за изменениями в их ауре в зависимости от эмоций, обсуждала исходные идеи и выводы с Жерардом. Толчок к исследованию дала его фраза о том, что каждый человек обладает зачатками всех способностей Сумеречников. Захотелось сравнить с ними обычных людей.
Способности напрямую связаны с эмоциями, которые заставляют скопленную в резерве стихийную силу сочиться через каналы в ауре и обретать форму воздействия в зависимости от желания носителя. У обычных людей резерва стихийной силы нет или он настолько мал, что не окрашивает верхнюю оболочку ауры своим цветом, оставляя её почти прозрачной. Так же, как и у нас, при сильных эмоциях она густеет, и блёклая энергия всё же истекает наружу через те же каналы. Похоже на промывку речного песка, среди которого изредка попадаются крохотные частицы золота стихийной энергии. Если поднатужиться и собрать их в небольшой самородок, то получатся простейшие вещи из тех, что могут Сумеречники. Жерард говорил, что это слишком сложно, трудозатратно и неэффективно, поэтому вторая часть исследования осталась лишь теорией, но тем не менее она доказывала, что мы и неодарённые одно племя.