Что именно?
Знать не дано никому, значит, знает только сам Безликий. Логично?
Только если с точки зрения женской логики.
Если тебе не нравится, то я не буду продолжать, я отложила книгу, бросила короткий взгляд на карту и засобиралась спать.
Нельзя никому рассказывать про то, что действительно дорого, даже самому близкому человеку. Как будто даёшь ему в руки булаву, чтобы он как следует приложил тебя по голове. Те, кто безразличен, не смогут ранить так глубоко. Свои мечты нужно оставлять только себе. Так и поступлю. Проберусь в Нижний город и отыщу тайный ход сама. Я сильная, я справлюсь!
Я сидела перед зеркалом в одной камизе и расчёсывала волосы. Микаш обнял меня и отнёс на кровать. Я всё ещё дулась на него и старательно отворачивалась. Он лёг рядом и властно развернул меня к себе.
Расскажи дальше, я не буду смеяться и помогу тебе найти тайный ход, каким бы беспечным мне это ни казалось. Слово Сумеречника!
От светлой улыбки обиду как рукой сняло. Я запустила пальцы в его жёсткие волосы и закрыла глаза:
Безликий наказал жрецов изгнал их из города, а катакомбы зачаровал, чтобы вход и выход мог найти только главный жрец, но не мог выбраться. Безликий сказал ему:
«Ты не хотел показывать свои сокровища, так теперь их не увидит никто, кроме тебя. Ты будешь их сторожем полторы тысячи лет, пока не явится тот, кто отыщет здесь то, что я оставил».
Что он оставил? встрепенулся Микаш так резко, что я едва не вырвала ему прядь волос. Молчу-молчу, продолжай!
Это конец. Город опустел на несколько веков. Благодаря полученным знаниям Безликий построил цитадель на Авалоре и основал орден Сумеречников.
Что он оставил? встрепенулся Микаш так резко, что я едва не вырвала ему прядь волос. Молчу-молчу, продолжай!
Это конец. Город опустел на несколько веков. Благодаря полученным знаниям Безликий построил цитадель на Авалоре и основал орден Сумеречников.
Микаш задумчиво хмыкнул. Я поднялась с кровати и подошла к оставшейся на столе карте.
Смотри, все известные входы в подземелье располагаются в вершинах пятиконечной звезды.
Микаш снова хмыкнул, взывая к моей совести.
Ну хорошо, известны только три входа: они завалены либо ведут вглубь города. Ещё два я вычислила сама.
Я воткнула в уже намеченные на карте точки булавки и намотала на них нитку, чтобы получилась звезда, Микаш подошёл и выглянул из-за моего плеча.
В центре главное здание Библиотеки. Тайный ход должен быть здесь, я указала на булавку на южной окраине Нижнего города, в районе трущоб и притонов, противоположном от главных ворот. Это самая ближняя точка от Муспельсхейма. С обратной стороны стены видна гора Акретий, только зовётся она сейчас Столовой горой. И самое подозрительное, я подмигнула напрягшемуся Микашу: Маршал Комри после встречи с нами поскакал от старого кладбища в эту сторону и оказался в городе раньше нас, пока мы огибали стену и ехали через главные ворота.
Я прочертила пальцем линии от старого кладбища к булавке у южной стены и потом ко Дворцу Сумеречников. Почти по прямой.
Логично?
Он почесал затылок. Взгляд стал более серьёзным и сосредоточенным. Имя маршала как морковка. Скоро ревновать начну, как раньше, когда Микаш его письмо в Утгарде без конца перечитывал.
А ты не пробовала вначале проверить места в Верхнем городе? он указал на булавку недалеко от главных ворот.
Пробовала. Тут брусчатка, рядом стражники дежурят. Не могу же я при них отколупывать камни из мостовой, да и маршал вряд ли бы стал этим заниматься. Даже если в Нижнем городе не окажется никакого тайного хода, я бы всё равно хотела там побывать.
Хорошо, раз уж я дал слово, проворчал Микаш. Это лучше, чем если ты пойдёшь туда одна, а ты пойдёшь
Я хлопнула в ладоши, обняла и поцеловала его в щёку. Он подхватил меня на руки и потащил обратно к кровати.
Надеюсь, мне не придётся драться с толпой головорезов, пробормотал он, стягивая с меня камизу.
Мы будем тихо, как мыши! засмеялась я, целуя его за ухом.
Утром мы нацепили холщовые балахоны с глубокими, скрывающими лица капюшонами. Микаш вооружился до зубов: коротким мечом, кинжалом, метательными ножами всем, что можно было спрятать под бесформенную одежду. Даже мне вручил пару кинжалов на всякий случай. Я измазала щёки в саже, чтобы выглядели грубее.
Вышли рано. Микаш хотел вернуться до темноты. С сумерками выползали все лиходеи, совсем как демоны. А если у них и ауры не человеческие?
Отблески рассвета плескались в отполированных камнях мостовой. Бодрила свежесть безлюдных улиц. Мы поспешили к воротам в Нижний город. Нас встретила угрюмая серость гнилозубой стены. Микаш показал сонному стражнику командирский знак, тот отдал честь и заставил толпу за воротами посторониться. Ропот, завистливые взгляды. Микаш схватил меня за руку и зашагал настолько широко, что пришлось догонять бегом. Только за углом улицы он остановился и дал мне перевести дух.
Здесь город стал другим: тёмным и мрачным. Обветшалые постройки из трухлявых брёвен, убогие глинобитные хибары с холщовыми занавесками вместо дверей мостились стена к стене. Каждое новое поколение надстраивало новый этаж, тонкие стены не выдерживали и грозили обвалиться. По мостовой ручейком текли нечистоты. Без зелени и фонтанов солнце обдавало жаром, как на сковороде, и смрад бил в нос до тошноты.