Голову скрутило жутким спазмом. Я зажмурилась и едва не упала Петрас успел меня подхватить.
Всё в порядке! Вейас, кончай его! позвал кузен.
Белый варг сидел в клетке и смиренно ждал смерти.
Вейас вынул из колчана последнюю стрелу, наложил на тетиву, согнул лук и прицелился.
Давай! У тебя только один шанс! торопил Петрас.
Вейас поднял на него затуманенный бешенством взгляд.
Ты чего? Он тебя заморочил? Петрас подался вперёд. Борись! Это же я, твой кузен, я помогаю тебе и Лайсве. Ну же, очнись!
Брат не слушал. Он натянул тетиву и направил наконечник стрелы в сторону Петраса.
«Вейас, не надо!» мысленно позвала я, как он звал меня, когда я оказалась в плену видений.
Брат мой, Ветер, помоги! впервые Вейас обратился к нашему покровителю и выпустил стрелу.
Она по самое оперение вонзилась в глазницу белого варга. Не издав ни звука, король лёг на землю и затих. Заснул.
Мы с Петрасом облегчённо выдохнули. Вейас опустил лук.
Зелёные всполохи ауры опадали, тускнели, пока и вовсе не исчезли. Демонов здесь больше не было.
Надо было снять шкуры. Мы с Петрасом спустились первыми и подняли клетку, но к белому варгу подступиться не решались. Надрез сделал Вейас. Молча, не глядя на нас, он даже не особо волновался при этом. Я бросилась помогать ему, хоть обожжённые верёвкой руки саднили и плохо сгибались. Вейас глянул на меня и улыбнулся от души. Уголки моих губ сами поползли в стороны, чтобы ответить. Между нами вклинился Петрас, и мы втроём принялись за работу.
Провозились до самой темноты повезло, что в середине лета солнце садилось поздно. Освежевать успели только четырёх демонов: белого, чёрного (у королевы внутри обнаружился приплод из пяти лысых скукоженных варжонков) и двух рыжих. Остальных свалили в яму с кольями, прикопали и накидали сверху мха, дёрна и еловых лапок, как велел Кодекс. Постояли молча, опустив глаза. Земля дала земля взяла.
Странно, но чувствовала я себя так же, как на скотобойне или когда Петрас зарезал овцу. Не было страха и омерзения, лишь любопытство и лёгкая тень жалости, которая исчезала, стоило вспомнить жуткие мороки.
Часто они на людей нападали? полюбопытствовала я со скуки.
Нет, их почти не осталось. Новобранцев слишком часто просят принести их шкуры для посвящения. Не белых рыжих. Выглядят варги внушительно, а охотиться на них проще, чем на других больших демонов: гулей, виверн, василисков, мантикор с важным видом рассказывал Петрас.
Похоже, кузен и сам ни на кого больше толком не охотился. Кроме бунтовщиков. И перепугался не меньше нашего, ведь всё пошло не по его плану. Нам повезло, что никто не пострадал.
А Вейасом я гордилась. Он сделал всё сам: вырвал меня из морока и застрелил белого варга. Сам снял шкуру с туши, сам вычистил жир. И словно стал выше, взрослее, серьёзнее. Я чувствовала его ликование и ликовала вместе с ним.
Только последнее видение назойливо крутилось в мыслях. Почему демон превратился в Лирия? Кому просил передать эти странные слова? Богу единоверцев? Или Безликому? Демоны его ненавидят за то, что он научил людей охотиться на них? Убивать ради трофеев и славы даже тогда, когда те мирно прячутся в чащобах и никого не трогают. Как этот варг думал, я встречусь с умершим богом? Только если сама умру Получается, вёльве всё-таки не удалось переменить судьбу, и смерть продолжает дышать мне в затылок?
Собрав капканы и взвалив шкуры на плечи, мы двинулись в обратный путь. Опасались, что варги по дороге загрызли лошадей, но те живыми ждали на вытоптанной поляне. Перекинув шкуры через холки, мы под уздцы вывели животных на стежку, забрались в седла и поскакали лёгкой рысцой. Петрас, как всегда, возглавлял строй, я ехала посередине, а брат прикрывал тыл. Почти как в детских играх.
«Что ты видел, когда варг тебя заморочил?» мысленно спросила я у брата.
Не хотела, чтобы кузен слышал нас, тем более Вейас демонстративно с ним не разговаривал, и со мной тоже
«Петраса», ответил он безразлично.
Я удивлённо обернулась. Вейас развалился в седле и даже не трудился привставать на стременах, чтобы не отбить себе причинное место на ухабистой дороге. Ничего он объяснять не станет, уж я-то это знала.
Через час мы подъехали к охотничьей усадьбе. Крошечный двухэтажный домик затерялся посреди дремучих лесов Докулайской долины, большая часть которой примыкала к Будескайску и принадлежала древнейшему роду медиумов Гедокшимска, роду Петраса. Мы расседлались и развесили шкуры сушиться на длинных шестах. Петрас натопил баню. Мы хорошенько попарились: смыли грязь вместе с усталостью и тревогой. Я густым слоем наложила на ссадины заживляющую мазь. Приятным холодком она уняла зуд и помогла расслабиться. Свежие и бодрые, мы вошли в дом. С порога обдало запахом жаркого, рот увлажнился слюной, а живот мечтательно заурчал.
За храбрость на охоте можешь раскрыть свой последний подарок, Петрас всучил мне большой свёрток и заискивающе улыбнулся.
Там действительно было платье. Надо отдать должное Петрасу: наряды он подбирал лучше, чем мой отец. Оно оказалось лёгким, летящим, из нежно-голубого шёлка с тонкой ажурной вышивкой по краям. Юбка была не такой широкой, высокая талия обозначалась плетёным поясом. Но самое замечательное удобный мягкий лиф не сдавливал грудь и не мешал дышать.