О-ох! вздохнул Роман. Кажется, нас ждёт визит!
Действительно, за дверью раздалось стыдливое царапанье. Запас стыдливости, однако, быстро иссяк, и дверь начала сотрясаться от ударов ногой.
За-анято! пропел Осик.
Кстати, совершенно бессмысленно. Если хозяйка Рая решила войти она войдёт.
Мальчики, помогите! просипела она, вбредая.
Лицо её, как у резиновой куклы. Последние следы индивидуальности смыты волнами недельного запоя.
Червончик не хватает. В смысле, четыре. Сотенку дайте, я, как штык, верну как штык, клянусь, ё-мое!
Осик нехотя встал с кровати. Дружески приобнял хозяйку, одновременно развернув её лицом к двери.
Идите, Рая! Кризис. Мальчики сами ищут, где бы им свести концы с концами.
Хозяйка мутно озиралась, но уходить не спешила.
Хозяйка мутно озиралась, но уходить не спешила.
А если я вас ик выгоню!
В таком случае вы лишитесь ежемесячного дохода, объяснил Роман. Вряд ли кто-то ещё согласится с вами жить!
Мы хорошие мальчики, Рая! поддакнул Осик, снова ложась и задирая ноги на спинку. Слушайте, что я вам говорю, не прогадаете!
Хозяйка неуверенно топталась, собираясь уходить. Вдруг у неё появился аргумент:
Чё говоришь хорошие? Цветы вон мне засушили совсем! Мама моя над ними дышала, а теперь чё? Ё-мое, ё-мое, ё-о-о
Вообще-то в кухне, где вы сами поливаете, они выглядят не лучше. Роман начал раздражаться. Осик подмигнул ему.
Польём, Рая, все польём, как штык! И здесь! И на кухне! Не волнуйтесь!
Хозяйка покинула комнату. Сообщила из коридора:
Пойду к соседу, стрельну, ик
Гулко прошаркала и хлопнула входной дверью. Осик задумчиво пошевелил пальцами ног.
Друг мой, Ромушка! Нам нужен червончик. Или четыре, лучше с нулями. Пятью или шестью. Или слава, которую таки можно продать.
Отстань! Роман яростно шуршал конспектами.
Ему не везло в последнее время с работой. Летом люди хотят моря, а не статей, хоть умных, хоть рекламных.
Будущий философ, втайне мечтающий создать собственную философскую систему, никак не меньше, о деньгах думать не любил. Их тяжёлая материя мешала высоким абстракциям чистого разума. Но назад в общежитие тоже не хотелось. Роман покрутил, разминаясь, внушительными кулаками и предложил Осику:
В конце концов, если ты будущий пиарщик, пойди и пропиарь кого-нибудь.
Хорошая мысль! А пропиарю-ка я тебя! Сходим к Безслов, я ей внушу, что брата с друзьями нужно иногда кормить.
Роман скривился, но при мыслях о еде в животе у него истошно булькнуло.
Вот-вот, констатировал Осик, твой желудок тоже не понял сегодняшнего доширака.
Безслов звали Ирку, сестру Романа. Это было её любимое словосочетание. Оно выражало смесь удивления и негодования по поводу несовершенства мира. Поскольку требования к миру у Ирки были высокие выражаться так ей приходилось часто. Окончила она консерваторию по классу скрипки, но не простой, а барочной. При звуках обычной скрипки Ирка кривилась и произносила своё коронное «без слов». Романа ещё в детстве, в Пскове, мама тоже пыталась приобщить к музыке. Он спустил это дело на тормозах, хотя до сих пор с удовольствием тренькал на гитаре. Как музыка может быть делом жизни, он не понимал.
Как всегда, потратив уйму времени на поиски парных носков, студенты удовлетворились случайно совпавшими и вскоре выползли на улицу. Там происходила классическая питерская погода. Морось мелкая, но холодная и беспросветная. Самое беспросветное в ней было то, что на дворе стояла середина августа мёртвый сезон для статей, пиар-акций и прочих интеллектуальных подработок.
Отчаянно ёжась, друзья брели на улицу Декабристов.
Декабристка, кстати, твоя Безслов, объявил Осик. И, отдельную бросив квартиру, с благоверным своим разделила коммунальную жуткую участь Сколько, говоришь, у них там комнат? Двадцать? Или сорок?
Семь. А то ты не знаешь. Роман давно привык к Осиковой манере выражаться и даже подыгрывал товарищу, но летнее безденежье не шло на пользу чувству юмора. Злясь на себя, он добавил: Отдельность нашей квартиры в Пскове весьма условна, я тебе говорил. Две комнатушки на нас с мамой. И Бонифаций пока ещё не муж моей сестры. Твой старческий склероз становится порой невыносимым!
А ещё Волга впадает в Каспийское море! Я помню, помню! радостно сообщил Осик, зачем-то пытаясь ладонью отогнать морось от своего носа.
Лучше зонтик раскрой! посоветовал Роман. Хотя здесь, наверное, спасёт только скафандр с антидепрессивной подсветкой. Вообще у нас c тобой райончик один из самых весёлых в Питере. Я вчера прочёл где-то, что Обводный канал лидирует по количеству самоубийств.
Ай, да что там они понапишут! поморщился Осик. Не смешите мои промокшие кроссовки! Район наш прекрасен, они просто не умеют им пользоваться. Вот, допустим, рядом с домом нашей бесподобной хозяйки Раи под землёй есть языческое капище. И что? Разве она когда-нибудь принесёт туда, как полагается, барашка, или вкусных плодов, или хотя бы какого-нибудь слишком умного студента? Нет! Она таки будет сидеть на жопе и проспиртовываться, хотя место в Кунсткамере ей вроде бы не обещали!
Роман даже остановился от возмущения.
Роман даже остановился от возмущения.