Ну, Эйхманн мистичен, как все нацисты, заметил Рамон. Однако твоя догадка имеет смысл. Понимаешь, «лестницы» это гвоздь, забитый в череп одним ударом, а вирус Эйхманна это шуруп, который вворачивают в ухо.
Этой болезни уже и имя дали, усмехнулся Карлос. Да, ни к чему хорошему эта фамилия просто не прилепляется, как я посмотрю
Мало кто выживает после «лестниц», продолжал Рамон. Ещё меньше среди нас тех, кто остался в ясном уме. Но если организм выстоял после первой, гораздо более жёсткой атаки, при повторном воздействии он мог применить уже выработавшийся механизм защиты.
Врач перевёл взгляд на журналиста и добавил:
Врач перевёл взгляд на журналиста и добавил:
Так что ты снова увидишь свою подругу, а не драную лису.
Ты генетик? спросил Курт.
Я психотерапевт, покачал головой Рамон. Просто я последний месяц провёл здесь, с ребятами Винченцо.
Здорово же ты наблатыкался, сказал Карлос задумчиво.
Расскажи о своей догадке Винченцо, они давно над вакциной бьются, Рамон махнул рукой в сторону неприметной машины тёмного цвета, на которой было написано «Лаборатория».
Рядом с ней неподвижно стояли люди в белых халатах и тоже смотрели на колонию. Карлос поспешно двинулся в ту сторону. Пространство между «кайманами» и полицейскими машинами вдруг заполнилось военными, между которыми ловко маневрировал журналист.
Они выходят! Всем приготовиться! услышал Рамон чей-то крик.
Он бросил окурок на мокрую траву, поднял ворот бушлата и зашёл за машину.
Штайнбреннер, вернитесь.
Алоиз нехотя отпустил замок люка и спрыгнул с брони.
Восемьдесят восемь! гаркнул он и прищёлкнул каблуками так, что грязь полетела во все стороны.
Восемьдесят восемь, тоном ниже ответил Кай Эйхманн. Они сейчас выйдут. Уговори Курта вернуться домой, разговаривать со мной он вряд ли захочет
Кочерга в заднице Дитриха давно уже остыла, сказал Алоиз, не глядя на генерала. Но остыли ли угли в голове Курта, на которых он её нагрел, это вопрос
Эйхманн провёл рукой по лицу.
Я тебя очень прошу, Алоиз.
Так точно, герр генерал! рявкнул Штайнбреннер. Разрешите занять боевую позицию?
Разрешаю, утомлённо ответил Эйхманн. Выполняйте
Охранники заметили бегущих людей раньше, чем монстры. Внутренние ворота начали бесшумно открываться. Лана и Курт ворвались в шлюз и бросились через него ко вторым, внешним воротам. Лана услышала душераздирающий скрежет и обернулась.
Огромный медведь держал распахнутую створку ворот. От обмотки мотора сыпались искры, приводной механизм выл не хуже волков, которые вкатывались в шлюз сплошной серой массой. Лана кинулась вперёд и тут заметила, что Курта рядом нет. Она растерянно оглянулась на бегу. Ещё когда Курт умывал Карлоса, Лана заметила, что заключённый может двигаться очень быстро, когда этого хочет. Но в этот раз Курт просто исчез, а появился уже у самых ворот. Он вынырнул из пустоты, как возникает на фотобумаге изображение при проявке. Заключённый открыл маленькую, в рост человека дверцу. Полоса света упала в приоткрывшуюся створку. Курт шагнул туда. Дверца закрылась.
У Ланы было не так уж много времени, чтобы поверить в это. Чьё-то вонючее дыхание уже касалось её щеки. Она поняла, что Курт её бросил. Так воры бросают кость глупой собаке, чтобы пройти в дом. Лана захлебнулась от ярости и обиды. «Да чтоб тебя разорвало, скотина», подумала она. Раздался сухой хлопок. Лана обернулась лицом к настигавшим её чудовищам с твёрдым намерением немного позабавиться напоследок. Череп ближайшего к ней волка лопнул, как перезрелый гранат. Во все стороны разлетелись сочные алые семечки. Остальные монстры, поскуливая, жались метрах в двух от Ланы, словно перед ними была верёвка с красными флажками. Лана, изумлённо моргая, смотрела на них. Самые умные из зверей уже обходили жертву с флангов. Они осторожно совали морды к невидимой преграде, но тут же с воем отдёргивали их. Мир в глазах Ланы дёрнулся, как это бывает с изображением на старом, заезженном диске, а затем она увидела то, что монстры заметили раньше неё.
Пылающую полосу вокруг себя.
Лана воспрянула духом. Пятясь, она отступала к воротам. Звери неотступно следовали за ней, но раскалённую границу не пересекали. На вышке застрекотал пулемёт. Пыльные фонтанчики взметнулись в двух шагах от Ланы. Она ойкнула, споткнулась и упала. Круг исчез. Чудовища, воя, бросились к ней. Пулемётчик замолчал, боясь, очевидно, задеть в свалке ту, кого хотел спасти.
Лана услышала скрип ворот.
Выходят! Они прорвались! возбуждённо закричал кто-то.
Рамирес покачал головой:
Времени хватит, чтобы мог проскочить только один человек.
И Эйхманн об этом знает? отрывисто спросил Александр.
Конечно, господин президент, ответил генерал. Он ведь профессионал.
Курт несколько секунд смотрел на БТРы со свастиками на бортах, на толпившихся за ними людей в респираторах, а затем стал спускаться им навстречу. За спинами солдат, у сине-белой полицейской машины Курт заметил мужчину в дорогом деловом костюме. Но узнал его не сразу, хотя это лицо смотрело с передовицы почти каждой газеты.
Возможно, потому, что на тех фотографиях президент всегда улыбался.