Так он ещё жив?
Вы знакомы с Куртом? очень почтительно спросил Адольф.
Я его лечащий врач, сказал Рамон.
Как он? спросил Адольф у Карлоса.
Насколько я могу судить, у него всё под контролем, ответил тот. А вы тоже знаете Курта?
Ребята закивали, как игрушечные собачки.
Курт больше с ним дружил, Адольф показал на Алоиза. Ну и со мной тоже
Герр генерал за ним и приехал, сказал Алоиз.
Чем же Курт для него так важен? полюбопытствовал Карлос.
Курт его сын, пояснил Адольф.
Да только он никогда не вернётся в Шербе, произнёс Алоиз очень грустно.
Карлос хотел спросить, почему, но с изумлением почувствовал, что не может открыть рта.
Неужели вы будете над ним смеяться? спросил Рамон.
Смеяться повторил Адольф и усмехнулся. Вот эту карябину видите? Он показал на шрам. Это мы когда с Куртом форель ловили, он случайно в ведро с рыбой сел. Я засмеялся, а он мне банкой с наживкой как заехал
Курт боится, что мы будем его жалеть, тихо сказал Алоиз.
Ничего не понимающий Карлос растерянно молчал.
А тебе его жаль? мягко спросил Рамон.
Алоиз опустил глаза:
Мне очень стыдно, но да
В этом нет ничего стыдного, сказал Рамон.
Настоящий ариец не знает жалости, грубо отрезал Алоиз и бросил бычок на землю. Где-то простудился я, блин
Шмыгая носом, он стал размазывать окурок по грязи носком сапога. «Так, значит, не так уж много истинных арийцев даже в Шербе», подумал Карлос и нарушил неловкую тишину:
Курт при мне одну историю рассказывал, а я не всё успел послушать. Знаю только, что кончается так: «Я вам говорил, что это русский танк, а вы всё глюк, глюк!» Вы не знаете такую?
Братья переглянулись.
Так, наверное, вот эта, вспомнил Адольф. Однажды, уже в конце войны, русские танкисты накурились опиума, а тут как раз в бой надо идти.
Ну, они и поехали, а что делать, философски заметил Алоиз.
Братья переглянулись.
Так, наверное, вот эта, вспомнил Адольф. Однажды, уже в конце войны, русские танкисты накурились опиума, а тут как раз в бой надо идти.
Ну, они и поехали, а что делать, философски заметил Алоиз.
Рамон чуть не поперхнулся от подтекста, прозвучавшего в этих словах.
Музыку врубили, всё как всегда, продолжал Адольф. И вот наводчик говорит: «Товарищ командир, вижу немецкий танк в зоне поражения». Командир ему в ответ: «Да я сейчас самого Господа Бога вижу, отстань, это глюк». Проехали ещё немного. «Товарищ командир, немцы едут на нас». «Да говорю тебе глюк это, глюк!» ответил командир, уже немного рассердившись. Когда наводчик завёл свою пластинку в третий раз, командир не выдержал и говорит: «Ну стрельни, твою мать, стрельни».
И что? с большим интересом спросил Карлос.
Когда дым рассеялся, продолжил вместо брата Алоиз, русские увидели перед собой развороченный немецкий танк
«Тигр», дополнил Адольф.
Какой «тигр», «шерман» это был В нём лежали верхняя половина тела командира немецкого танка и наводчик с оторванной рукой, скучным голосом произнёс его брат. И тогда русские услышали, что кричит немецкий наводчик.
«Я вам говорил, что это русский танк, а вы всё глюк, глюк!» закончил Адольф.
Рамон и Карлос засмеялись.
Ребята, сказал Карлос, а разве вам не было бы приятнее рассказывать наоборот? Чтобы немцы остались живы?
Братья задумались.
Приятнее, согласился Адольф. Зато неправда.
Шухер, сказал Алоиз.
Карлос увидел приближающегося к линии БТРов высокого седого мужчину в сером мундире. Судя по обильному серебряному шитью на воротнике, это был кто-то из высших чинов Шербе. Адольф проворно запрыгнул в люк.
Пойдём отсюда, забормотал Рамон. Ещё припишут ребятишкам тайные сношения с врагом
Карлос покрепче запахнул на груди бушлат. Они двинулись прочь от «каймана», преодолевая порывы ледяного ветра.
Герр доктор, раздался тихий голос с брони.
Рамон обернулся.
Что с Куртом? Чем он заболел? спросил Алоиз.
Не волнуйся, внимательно глядя на него, сказал Рамон. У Курта всё хорошо, всё под контролем. Кроме одного объекта
Алоиз усмехнулся:
Себя.
А ты хорошо его знаешь, задумчиво проговорил Рамон.
Он нагнал Карлоса около полицейской машины. Карлос смотрел на ворота, покрытые краской такого цвета, что немедленно хотелось завыть, бревенчатые вышки по обеим сторонам от шлюза и серое небо над ними, по которому неслись грязные лохмотья облаков.
Сигарету? предложил Рамон.
Карлос кивнул, и они закурили. На вышке виден пулемёт. Лента с патронами обвивала его стальное тело, напоминая сидящего на стволе дерева удава-констриктора.
Скажи, ты на «лестницах в небо» не бывал? внезапно спросил Карлос.
Бывал, удивлённо ответил Рамон. Ещё на одной из самых первых, в Соледаде.
Он отвёл волосы, показывая грубый шрам на ухе.
И на спине ещё есть, добавил Рамон. Но показывать не буду
Мутация по классу «нетопырь» Так ты, наверное, до сих пор в темноте видишь лучше, чем на свету, задумчиво проговорил Карлос.
А что ты вдруг заинтересовался?
В зоне подруга моя старинная осталась, неохотно ответил Карлос. Лана заразилась, когда мы уходили, её ломало как раз Так вот Курт знал, что Лана больна. И он её первым делом спросил а не бывала ли Лана на «лестницах в небо». А Лана и впрямь бывала, на парижской. И мутация у неё такая же после этого пошла, как у тебя ушки, крылышки, когти. Вот я и думаю, можно ли преодолеть этот вирус, и если можно, то от чего это зависит. Курт сказал, что только с помощью силы духа, да что-то не верится мне в это