Не по электронной почте. Настоящим письмом.
На бумаге.
Они смотрят на темный парк.
Вы были первым мужчиной, в которого я влюбилась, говорит Элли.
Поверить не могу, сдавленно отвечает он.
Вы точно знали, как меня завлечь.
Потому что я сам был влюблен без памяти. Смотрел ночами на вашу потрясающую подделку у себя в кабинете и планировал следующую встречу. Думаю, я влюбился в вас при первом знакомстве в аукционном доме, когда вы говорили про живопись. Я купил те четыре картины на меди, только чтобы произвести на вас впечатление. Они обошлись мне в бешеные деньги. Вряд ли я понимал, что покупаю.
Они по-прежнему у вас?
Разумеется.
Элли с улыбкой смотрит на его отражение в стекле.
Слышно, как в вестибюле убирают стулья, церемония открытия близится к концу.
Я вдруг понял, что страшно устал, говорит Марти. Думаю, старичку пора на боковую. Из-за смены часовых поясов у меня через несколько часов наступит утро.
Они обсуждают, как доставить Марти в гостиницу босого и со стертыми пятками. Надевать туфли он отказывается.
А какая гостиница? спрашивает Элли.
Из головы вылетело, но это близко. У меня где-то должен быть ключ от номера с названием.
У меня мысль. Подождите, я сейчас вернусь.
Через несколько минут она возвращается с инвалидным креслом из гардероба.
Садитесь. Я вас отвезу.
Он в ужасе:
Ни за что на свете я не позволю вам катить меня в ночи на этой штуковине. У меня осталось примерно двадцать процентов чувства собственного достоинства, а такая поездка обойдется мне значительно дороже.
Элли смеется и широким жестом указывает на хромированное кресло, словно на приз в телевикторине. Теперь смеется только Марти.
Я пойду босиком.
У нас в Австралии есть такси.
Проводите меня.
Они кладут его туфли в бумажный ресторанный пакет, кресло-каталку оставляют у стойки. Народ почти разошелся остались только самые стойкие и пьяные. Сотрудники кейтеринговой компании собирают бокалы из-под шампанского и тарелки в пластиковые лотки. Марти приходит в голову внезапная мысль, и он мягко берет Элли за локоть, словно направляя ее в танце.
Как они вообще вынесли чертову картину из моего дома? И кто сделал снимки? Ваш сообщник мне так и не сказал.
Он по-прежнему держит ее за локоть, теперь под предлогом, что ему трудно устоять на ногах. Элли изумлена, что не вздрогнула, не ощутила электрического разряда. Она дивится этому и одновременно говорит:
Печальная истина состоит в том, что я понятия не имею. Меня не посвящали в логистику. Мне просто заплатили за копию.
Марти задумчиво опускает голову.
Тот же частный детектив, что дал мне вашу фамилию и адрес, сказал, что, по его мнению, это была кейтеринговая компания, обслуживавшая наш благотворительный обед в ноябре пятьдесят седьмого. Он считал, кто-то из ее сотрудников подменил картину, но доказать это мы не смогли.
Из-под арки, ведущей в выставочную галерею, на них изумленно воззрился Макс Калкинс. Марти видит себя и Элли его глазами: босой старый аристократ в закатанных брюках и с бумажным пакетом в руке, ковыляет, ведя за локоток куратора. Марти кивает Максу, которому что-то втолковывает пожилая спонсорша, и говорит Элли:
Погодите, я хочу посмотреть новую де Вос.
Вы же говорили, что ничего не видите.
Вы мне расскажете, что там.
Элли поворачивает к галерее. Макс и спонсорша, прекратив разговор, смотрят на них.
Элли, все в порядке? спрашивает Макс.
У мистера де Гроота случился приступ подагры, я провожаю его в гостиницу.
Марти прячет улыбку. Он чувствует, что Макс хотел бы его допросить, но утратил дар речи от сюрреалистичности происходящего.
Они доходят до картин де Вос и останавливаются перед похоронной сценой.
Элли мгновение стоит в задумчивости, потом начинает:
Похоронная процессия несет детский гроб от темной церкви. Облака угрюмые, кучевые. Вы знаете, что голландцы называют такое небо wolkenvelden «поле облаков». Река подо льдом, как на вашей картине. Де Вос писала зиму и лед, как Аверкамп. Есть дети и зрители они идут рядом с процессией или смотрят с замерзшей реки. Ниже по течению деревня, но окна темны, из труб не идет дым. Мертвое затишье. Самое необычное в композиции, что картина написана как будто сверху.
В каком смысле?
Как будто художница писала с верхушки дерева или крыши очень высокого дома. Точка схода далеко за заснеженными полями. Картина подписана и датирована тысяча шестьсот тридцать седьмым годом. Мы думали, де Вос к тому времени уже умерла. Или по крайней мере перестала писать.
Марти почти готов сказать: «Я мог бы отправиться с вами. В Лейден. Куплю нам билеты бизнес-класса. Будем прочесывать местность, искать ее следы». Он смотрит на картину и воображает ответ Элли. Она скажет что-нибудь остроумное, но категоричное: «Мы оба знаем, что это будет интересно примерно часа три».
Постояв в галерее еще чуть-чуть, они направляются к выходу. Макс Калкинс куда-то исчез, остались только поглядывающие на часы охранники. Марти с Элли выходят на улицу и направляются в сторону города.
Смотрите под ноги, говорит Элли. Наркоманы приходят сюда колоться, вы можете наступить на шприц.