Между прочим, рабочий день уже два часа сорок минут как закончился… А мы пока ни в одном глазу… вернее, почти ни в одном…
Гражданин Григорьев плакал… Слезы катились по его крупному, испещренному оспинами лицу, и капали на промокший от пота пиджак, порядком изорванный при задержании… Судя по довольному лицу Сеньки Сафронова, чемпиона службы по рукопашному бою, при захвате Игорь Александрович вел себя неадекватно, то есть пытался сопротивляться, а, значит, был задержан с предельно допустимой для сохранения жизни жестокостью… И, соответственно, был готов к исповеди на любую тему…
Гришанин, полюбовавшись на дело рук мастера, подошел к валяющемуся на полу бандиту поближе и, наступив на пальцы его руки, участливо произнес:
— Я надеюсь, проблем с памятью у нас нет, любезнейший?
— Н-нет! Я все скажу, только не бейте!!! - всхлипывая, произнес Грива. — Я не могу дышать, у меня сломано несколько ребер!
— И шо? — удивленно приподнял левую бровь Сафронов. — Их у тебя и так дохрена! А будешь жаловаться, оставлю одно… наверное…
— Не жалуюсь я, — испуганно сжался морально сломленный Григорьев. — Просто мне больно!
— Ладно, лирику можно отставить! — прервал содержательный диалог майор. — Помнишь Пику? Кто его положил?
— Какой-то кандидат в телохраны Кириллова из Госдумы… Он просил меня проверить, что он из себя представляет… — путаясь в словах, запричитал Грива. — Заплатил за работу… Просил задействовать не самых нужных пацанов… А что я мог сделать? Я у него в долгу… А что такое? Я что-то сделал не так? — увидев, как нахмурился Гришанин, задергался он. — Я не виноват! Это все он!!!
— Так, тут все понятно! Прибери тут… — встав на ноги, буркнул майор и, не оглядываясь на заскулившего от страха человека, вышел в коридор. — А ты, Горохов, возьми Кириллова в разработку… Только не забывай, что он — лицо неприкосновенное, и тэ дэ и тэ пэ… Кстати, проверь, мало ли, он и вправду ФСО-шника проверял… вот будет потеха, если он — "сосед"…
Через мгновение входная дверь гулко хлопнула, и Грива, еще два часа назад наводивший страх на свой район, заглянув в глаза приподнявшегося лейтенанта, почувствовал, как у него что-то оборвалось внутри. Он хотел успеть произнести что-то важное, такое, что остановит эту неумолимую машину смерти, и даже успел шевельнуть губами, как вдруг что-то страшно хрустнуло и он потерял сознание… Навсегда…
Глава 15.
— Слушай, может, харэ? — Колян тряс за руку мертвой хваткой вцепившегося в свою жертву Рыжего, пытаясь достучаться до сознания озверевшего от вида крови товарища. — Ну нету у него больше кокса, нету!!!
— Ищи, сука! — кулак Рыжего вмял и без того расквашенный нос Косого. Голова парня, находящегося на грани потери сознания, мотнулась назад, уперлась в перила и вдруг безвольно повисла…
— Ты чё, братан? Ты же его замочил! Это же беспредел!!! - заволновался еще один участник "операции машинного доения", как такие мероприятия называл их идейный вдохновитель, старший лейтенант милиции Лосев Иван Константинович, в миру отзывающийся на кличку Рыжий.