Послышался треск веток, и некий бесформенный сгусток тьмы вывалился из кустов. Он принял очертания огромного козла, но тотчас преобразился в человека, облаченного в черное. С плеча этого человека сорвался нетопырь и, со свистом взрезая крыльями воздух, пролетел мимо Саши.
Имя, прозвучал глухой, тяжелый голос, день твоего появления на свет, место, где издавна властвовал вечный покой, знак смерти, который ты постоянно носишь с собой Разве ты забыл, что ты мой помощник и служишь мне, пока ночь владеет миром?
Его слова прервал пронзительный визг. Нетопырь снова просвистел мимо Саши, но уже в обратном направлении, ударился в грудь черного человека и рухнул перед ним на дорожку. Вслед за ним, почти задев голову Саши и осыпав его какими-то крошками, пролетело растение с мелкими синими цветочками, вырванное с корнем. А потом еще и еще, и опять, и опять.
Черный человек исчез, канув обратно в куст и втащив за собой безжизненного, как тряпка, нетопыря. Саша попятился и чуть не упал, потому что под колени ему ткнулось что-то мягкое и теплое.
Это был Савва!
Пес резко встряхнулся с него посыпались земля и мелкие синие цветочки, а потом вцепился зубами в Сашину штанину и потащил за собой.
Савва, которого надо спасать как можно скорей! Савва, для спасения которого нужен гелиотроп!
Не мог же я такого безобразия допустить, раздался чей-то голос, и у Саши посветлело в глазах. Вокруг тоже посветлело, и он снова увидел стоящего перед ним подметальщика, который бубнил: Не мог допустить, само собой! Все убрал, все подмел, все выбросил, клумбу перекопал для новых цветов
Куда гелиотроп дели?! прохрипел Саша, и подметальщик снова взмахнул своим орудием труда, указав на большущий мусорный ящик, видневшийся за деревьями:
Куда ж еще? В помойку. Они там, твои цветочки. Можешь хоть все забрать. Конечно, они привяли уже, так ведь тебе для гербария их еще сильней надо высушить. Помню, я тоже пацаном был, тоже гербарии делал Все новое это хорошо забытое старое, понял, ботаник?
Понял, пробормотал Саша. Спасибо большое! И он со всех ног бросился к ящику, от которого и в самом деле пахло не помойкой, а ванилью.
Вот они, стебли гелиотропа, прямо сверху навалены! Саша схватил целую охапку, рванулся было бежать, но сообразил, что привядшие цветы по дороге обвалятся и притащит он домой одни будыли.
Что делать? И вдруг он заметил среди мусора край какой-то черной полиэтиленовой сумки. Вытащил ее. Сумка оказалась пустая, только какая-то белая бумага завалялась в ней. Саша не стал тратить время, чтобы ее выбросить: поскорей запихал в сумку гелиотроп и понесся домой, думая, что он будет делать, если Ангелина Богдановна скажет, что увядший гелиотроп для лечения не годится. С этими мыслями мешались вспышки воспоминаний о том, что он увидел в кусте, о том, что услышал от знатной гречанки, и о том, что ему вдруг привиделось, однако эти странные воспоминания Саша старательно отгонял, как стаю хищных ос. Он даже черным пакетом размахивал, однако толку от этого было мало: воспоминания нипочем не отгонялись!
Вот! Я принес! закричал он, врываясь в квартиру и заглядывая в комнаты. Ангелина Богдановна! Я принес гелиотроп!
Ангелина Богдановна сидела на диване в большой комнате.
А где Савва? нетерпеливо выдохнул Саша. Давайте его лечить. Скорей!
Соседка не шелохнулась. Глаза ее были опущены, лицо печально. Руки, лежащие на коленях, нервно стиснуты.
Что? прошептал Саша. Неужели
Ангелина Богдановна слегка кивнула.
Саша выронил пакет. Он не мог заставить себя произнести роковое слово, да и без этого все было ясно.
А где же где же он теперь? наконец смог он спросить.
Там, куда уходят савватистисы, ответила Ангелина Богдановна.
Саша покачнулся.
Ты лучше сядь, посоветовала Ангелина Богдановна. Пора нам поговорить. И разговор будет долгим.
Саша не сел, а рухнул в кресло, стоящее напротив дивана. Незаметно вытер глаза. Значит, Савва, который успел стать ему другом, близким другом, умер. Умер после того, как выгрыз камень из кроссовки. Камень со Спиналонги. Но какая была в нем опасность? Опять непонятность, которая оплела его жизнь Саша чувствовал себя ужасно усталым, как будто в Древнюю Элладу, которая привиделась ему в парке, он и впрямь отправился пешком по той многоцветной мозаичной дороге, нагляделся там каких-то ужасов, а потом, так же пешком, вернулся обратно.
Древняя Эллада странные разговоры, которые вела с ним женщина, закрывавшая от него лицо
Он уставился на соседку. Ангелина Богдановна была в длинном светлом платье с синим узором по подолу и в сандалиях; обычно растрепанные седые кудряшки аккуратно причесаны. Словно подыскивая слова, с которых лучше начать разговор, она задумчиво крутила на запястье широкий браслет с синим камнем, в котором мелькали красные пятнышки.
Саша посмотрел на этот браслет и почувствовал, что у него пересохло в горле.
Как называется этот камень? прохрипел он.
Гелиотроп, ответила Ангелина Богдановна.
Как это как такое что это заикаясь, выдавил Саша. Вы были там? Там, где этот Александр?!
Она кивнула:
Я знала, что Савву спасти невозможно, поэтому и послала тебя в парк, чтобы ты не видел, как он как он уйдет. Но я не предполагала, что ты сразу же найдешь дромос! Пришлось срочно отправиться вслед за тобой, чтобы ты не зашел слишком далеко. Пока еще рано! Но теперь я окончательно убедилась, что мы с Саввой не ошиблись насчет тебя. И Александр насчет тебя тоже не ошибся!