Эти простодушные и доверчивые люди чествуют не только обманщика, но и убийцу, раздался рядом негромкий женский голос.
Саша обернулся.
Судя по богатому синему узору на полах длинного хитона, с ним заговорила какая-то знатная горожанка. В отличие от остальных женщин, которые лишь слегка прикрывали волосы, но не прятали своих красивых лиц, она придерживала край тонкого гиматия так, чтобы он скрывал и голову, и лицо. Саша видел только блеск ее глаз. На запястье отливал тусклой медью браслет с большим синим камнем, в котором можно было разглядеть красные пятнышки.
Он выдает себя не только за пророка, но и за врачевателя безнадежных больных, продолжала женщина. Однако единственное лекарство, которое он прописывает, смерть. А между тем все его предки были истинными защитниками людей! Они были истребителями вриколасов[6] на Калидоне.
А кто такие вриколасы? изумленно спросил Саша, но тут же прикусил язык, испугавшись, что не знает того, о чем известно всем.
Что бы такое наврать, если его опять спросят, откуда он прибыл? Как назло, все греческие названия напрочь вылетели из памяти, кроме Спиналонги!
Но женщина ни о чем не спросила.
Вриколасы это ожившие мертвецы, пояснила она. С древних времен скалистая окраина полуострова Калидон служила кладбищем для про́клятых, самоубийц или преступников. Видишь ли, на островах, в том числе и на Крите, мало плодородной земли, и люди жалели тратить ее, закапывая в нее трупы злодеев. Поэтому их отвозили в особые уединенные места и сбрасывали в скалистые трещины или просто заваливали камнями. На Крите таким местом стал Калидон. Но если мертвец не засыпан землей, он может выйти из могилы и продолжать творить свои страшные дела: преследовать живых, мучить их кошмарами и пить их кровь. Потом, когда люди узнали об этом, они перестали свозить трупы на Калидон, но там уже появилось так много вриколасов, что постепенно они стали истинным проклятием всего Крита.
Как же люди спасались от них? дрогнувшим голосом спросил Саша, вспомнив фильмы про оживших мертвецов и вампиров, спастись от которых было совсем не просто!
Единственный, кто мог справиться с вриколасами, это Александр, ответила незнакомка, и Саша изумленно уставился на нее:
Вот этот?!
Женщина не успела ответить, потому что люди вокруг разразились криками, в которых восторг мешался с испугом.
Саша посмотрел туда, куда смотрели все.
Александр отбросил край гиматия с правого плеча, и стало видно: вокруг шеи лжепророка обвивалось белесое туловище змеи, которая была, получается, длины неимоверной, а рядом с его головой маячила змеиная голова только она была не змеиная, а человечья маленькая, но человечья! С глазами, носом, ртом и даже с всклокоченными волосами!
Это было так ужасно и отвратительно, что у Саши ноги задрожали. Он покачнулся, схватился за что-то, пытаясь удержаться это что-то оказалось острым, колючим все вокруг вдруг покрылось трещинами, словно старая-престарая мозаика, потом раскололось на множество разноцветных частиц и Саша обнаружил, что находится ни в какой не в Древней Элладе, а в парке Кулибина в Нижнем Новгороде: стоит на коленях перед кустом и держится за ветки.
Это было так ужасно и отвратительно, что у Саши ноги задрожали. Он покачнулся, схватился за что-то, пытаясь удержаться это что-то оказалось острым, колючим все вокруг вдруг покрылось трещинами, словно старая-престарая мозаика, потом раскололось на множество разноцветных частиц и Саша обнаружил, что находится ни в какой не в Древней Элладе, а в парке Кулибина в Нижнем Новгороде: стоит на коленях перед кустом и держится за ветки.
Эй! окликнул его сердитый голос. Ты что там делаешь? Клад ищешь?
Саша обернулся. Какой-то лысый дядька в оранжевом жилете с надписью «Парковая служба» стоял перед ним, опершись на метлу, и хмурил полуседые брови.
Я я забормотал Саша, с невероятным усилием возвращая себя к реальности, я
Он совершенно не знал, что ответить! Он вообще мало что соображал сейчас и тупо озирался вокруг. Взгляд упал на свежевскопанную клумбу, и Саша вспомнил:
Я искал гелиотропы, которые тут росли.
Нахмуренные брови разошлись и взлетели над изумленными глазами:
Чего?!
Гелиотропы, повторил Саша.
За каким бесом? вопросил подметальщик.
Ну, это Саша на миг запнулся, но только на миг, а потом его так и прострелило вдохновением, и вранье полилось как вода из крана под стеной ТЮЗа: Нам на лето задали собрать гербарий, и каждому задан свой цвет. Мой гербарий должен быть синий. Я пока нашел только один подходящий цветок гелиотроп. Вчера мимо клумбы пробежал, но было некогда, понадеялся, что сегодня сорву, а сегодня вон что! Он махнул рукой на пустую клумбу с видом самого глубокого возмущения: Кто цветы вырвал? Зачем?!
Откуда же я знаю? пожал плечами подметальщик. Я сегодня утром вышел на работу, а на этой клумбе сущий Содом с Гоморрой. Вся она истоптана, изгажена, цветы повырваны с корнем и вокруг валяются, а половина их вон в тот куст заброшена. Он метлой указал на куст, из которого только что вывалился Саша.
Вокруг внезапно стемнело. Саша обнаружил, что сидит на асфальтированной парковой дорожке в центре блеклого пятна с черной каймой, похожего на лоскут ткани, аккуратно обметанного черной ниткой. Сзади кто-то вцепился в него и пытается стащить с этого пятна, но напрасно.