Лейтенант, как и обещала, обратилась к капитану, и тот согласился, что воин, катавшийся верхом на Гарнаше, словно это бык или дикий конь, придется кстати шатру Орла.
Солдат сходил в город. С большим трудом ему удалось вернуть свой боевой молот. После этого он был принят в шатер в качестве простого пехотинца.
Еще до того, как день перевалил за половину, карфаганское войско выступило в поход, направляясь на северо-запад к горным перевалам. В той стороне находился Кермерский проход, соединявший Гутрум и Фальюм, страну людей-зверей. Именно этим проходом пользовались бандиты, грабившие беззащитных крестьян в окраинных районах Гутрума.
— Похоже, мы выдвигаемся значительными силами, — заметил Солдат, обращаясь к одному из своих товарищей. Он окинул взглядом длинную извивающуюся ленту воинов в красно-коричневых плащах и вьючных мулов, везущих рыже-красные шатры. — И все это лишь для того, чтобы расправиться с бандами кочевников?
— На самом деле эти банды весьма многочисленные, — ответил тот. — До тысячи всадников и две-три тысячи пеших воинов. И они прекрасно умеют держать в руках оружие.
— Они сражаются не хуже ханнаков?
— Люди-звери еще более свирепые и безжалостные, чем ханнаки.
Это многое сказало Солдату о противнике, с которым ему предстояло столкнуться, хотя он за всю свою жизнь встретил лишь одного-единственного ханнака.
Колонна воинов напоминала лениво ползущую по полям огромную ржаво-бурую змею. Впереди и сзади следовали сторожевые дозоры, следящие за неприятелем. Центральный район Гутрума занимали безлесые равнины, заросшие высокими травами и дикими цветами. Солдат с удивлением поймал себя на том, что некоторые виды растений ему известны. Особенно много было желтого вербейника и чертополоха. Тут и там встречались заросли касатика, которым местные крестьяне латали свои плетеные кресла и островерхие крыши. Солдат также узнал бледно-лиловую сирень и коровяк, а еще сладкий батат. Изредка встречавшиеся деревья, в основном айва и тутовник, скорее всего были посажены крестьянами. Здесь не росли ни развесистые дубы, ни буки, ни вязы.
К вечеру третьего дня войско подошло к потухшему вулкану, высоченной громадиной поднимавшемуся над равниной. Несмотря на то что бледное солнце припекало спины воинов, на вершине горы лежал снег. Карфаганское войско разбило лагерь у подножия горы, называющейся Ккамарамм в честь какого-то дракона, однажды устроившего свое логово на неприступной скале. Высоко в небе кружили орлы. Как только лагерь расцветился кострами и все сели ужинать, Солдат отправился искать воина по имени Велион, с которой успел сдружиться во время похода. В отличие от остальных воинов шатра Орла Велион встретила новичка довольно радушно. Солдат отметил, что ему почему-то всегда удается лучше ладить с женщинами, чем с мужчинами.
Солдат не знал обычаев и порядков войска, в котором служил. Он то и дело совершал ошибки, в частности, назвал клинок лейтенанта мечом.
— Она родом из Джундры, это такая провинция в Карфагане, и офицеры-джундранцы называют свои мечи «ножницами», — объяснила ему Велион. — Обрати внимание, в отличие от остальных карфаганских воинов они носят два меча, по одному с каждого бока. В бою джундранцы сражаются обоими клинками, действуя ими наподобие ножниц и нанося удар по противнику сразу с двух сторон. Тому приходится отбивать одновременно два удара, а это очень непросто.
— Могу себе представить, — согласился Солдат, разворачивая старое, вытертое одеяло, которое кто-то отдал ему из жалости. — По-моему, отличный прием.
— О, у нас в запасе множество подобных приемов, — сказала Велион, выпячивая грудь вперед. — Карфаганцы — великие воины и наводят ужас на врагов. Карфаганец не покинет поле боя до тех пор, пока неприятель не будет разгромлен.