Это длилось так долго, что им пришлось снова лечь в медицинские саркофаги. Первое аварийное пробуждение наступило, когда корабль вышел в пространство феномена сколько же лет назад?..
Ну вы же не слепы! бесился Митчелл. Здесь ничего естественного! Даже солнце. Эта звезда Кто-нибудь понимает, что с ней происходит?
Звезда, названная словарем компьютера Гекатой, двигалась наискось через пригашенные экраны «Волщана». Они уже догадались, что ее веретенообразная форма как-то связана с неправдоподобно быстрым вращением но если бы это был естественный эффект, центробежные силы должны были бы привести к обратной деформации. Вследствие доплеровского смещения линии электромагнитного спектра экваториальной хромосферы Гекаты на противоположных сторонах были окрашены в разные цвета; именно этот эффект и привел их в систему, когда, выплюнутые в межзвездную пустоту, они должны были решать, куда направиться Геката же обещала разумную жизнь, быть может, создателей Пропасти Эридана. И разве случайно «Волщана» выплюнуло именно в этом направлении, менее чем в световом году от ее системы? Геката искушала, но и пугала. Звезда, удерживающаяся в столь нестабильном состоянии, насиловала законы физики.
Так что же тогда говорить о планете внизу?..
Впрочем, прикидывал Замойский-в-воспоминаниях, что означает «искусственный», когда речь идет об объектах астрономического масштаба?
Но ведь именно об этом и речь!.. загремел Вашингтон. Да как мы вообще можем надеяться понять их мотивы, когда не можем понять даже метод?
Выбиваешь у нас аргумент, заметила Финч. Он теперь заявит, что насильственная доставка с тридцати единиц на орбиту планеты не означает автоматического приглашения опуститься на ее поверхность.
Вот именно!
Не понимаю, на что ты рассчитываешь, вмешался Замойский. Ведь в любом случае, не на инструкцию с Земли? Сколько нам до нее, Джус? Четыре тысячи?
Почти четыре с половиной. Вот здесь, она указала на карту галактики, ядро.
Ненавижу это.
Что именно?
Когда ты стучишь ногтем в экран. Каждый раз мороз по коже.
Это ты еще не слышал, как я могу стекло царапать
В этот момент окончательно исключенный из разговора Митчелл ударил трубкой в стол и расколол ее надвое.
Биологический, сломанная ДНК, сказала Анжелика, стоя на границе Зоны, повернувшись спиной к приближающемуся Замойскому. Нам придется войти и вытянуть его.
Что?..
Пусть ответит на несколько вопросов. Пока действует блокада Плато.
Замойский еще раз обошел кристалл огня, поглядывая при этом на Смауга, что как раз симулировал драконий сон (наномат пускал ноздрями пар).
Оба? Одного будет не достаточно?
Тогда кому-то придется торчать здесь неизвестно как долго.
С голода не умрет, эта животинка почти наверняка сумеет устроить подходящий провиант
Значит, ты вызываешься добровольцем? спросила она, склоняя голову.
Да, полагаю, что справлюсь, ведь физически он просто ребенок.
Добровольцем подождать, я имею в виду.
А. Благодарствую, чего уж. Ну так может пусть лучше он?
Смауг? И что тогда ждать обоим?
В конце концов, они вошли вместе.
В случае с настолько сильной Зоной +Т, невозможно было войти в нее одновременно; Замойский увидел бы разницу собственными глазами: зависшую за ним в воздухе Анжелику. Получилось, однако, наоборот: разница в субъективных частичках секунд, что зависели даже от угла, под которым они подошли к границе пузыря, внутри молниеносно нивелировалась. Но все же кто-то должен был оказаться первым, и был это Адам.
В случае с настолько сильной Зоной +Т, невозможно было войти в нее одновременно; Замойский увидел бы разницу собственными глазами: зависшую за ним в воздухе Анжелику. Получилось, однако, наоборот: разница в субъективных частичках секунд, что зависели даже от угла, под которым они подошли к границе пузыря, внутри молниеносно нивелировалась. Но все же кто-то должен был оказаться первым, и был это Адам.
Чудовищный жар ударил ему в лицо, стена огня набросилась с ослепляющим ревом. Он настиг встающего с земли ребенка, схватил его за руки, вздернул. Ребенок что-то кричал, но Замойский фиксировал лишь движение его губ; пламя было громче. Малыш извивался и дергался. Анжелика схватила его за ноги. Побежали назад, лишь бы подальше от огня.
Снова эта физиологическая встряска, когда пересекали границу: онемение тела, кипящая в венах кровь, изрядная легкость в голове, непослушные, деревенеющие конечности. Упали. Ребенок пнул Анжелику в висок, вскочил на четвереньки. Замойский прижал его к земле.
Тихо!
Они лежали в высокой, по пояс, траве, которой теперь поросли все окрестности, кроме тех нескольких сотен квадратных метров, застывших в сияющее стекло огня и земли, на которых неподвижно отдыхал Смауг. В небе ярилась буря, огромные волны ломались в клочьях пены, к тому же на саванну стекало куда меньше света. Сумерки без солнца и без горизонта.
Анжелика дернула мальчишку, поставив его на ноги.
Жду молний, рявкнула она. Ну? Давай, уничтожь нас!
Пацан глянул на нее с яростью, но не сказал ничего, не пробовал и вырваться.
Вставая, Замойский видел Анжелику снизу как девушка склоняется над мальчишкой. Манера тела, маска лица, даже интонация голоса, преднамеренно жесткая все это у нее было слишком похоже на Джудаса; Адам же со времен переговоров «ТрансПола» и со времен свадьбы хорошо запомнил Макферсона. Трудно было справиться с ощущением, что он видит здесь реализацию того же алгоритма того же алгоритма на другом «железе», в другой манифестации, другом теле.