Не скажу, что это принесет вам большую пользу, Торин Дубовый Щит, ибо я уже знаю о вашем народе слишком много; но говорите правду, или я приготовлю для вас что-нибудь особенно неприятное.
— Мы направлялись в гости к своим родичам, к племянникам и племянницам, двоюродным и троюродным братьям и прочим потомкам наших предков, живущих к востоку от этих поистине гостеприимных гор, — ответил Торин, не совсем зная, что можно сказать в этот момент, когда настоящая правда явно не годилась.
— Он лжет, о Истинно-Могучий! — возразил один из биченосцев. — Нескольких из нас поразило молнией, когда мы пригласили этих тварей опуститься с нами; все они мертвы, как камень. И он не объяснил вот этого. — Тут он протянул меч, отнятый у Торина, прекрасный меч, найденный в логове у Троллей.
Великий Орк страшно взвыл от ярости, увидев меч, а все его воины заскрежетали зубами, загремели оружием и затопали ногами. Они узнали меч сразу же. Он убил сотни Орков в свое время, когда прекрасные Эльфы Гондолина преследовали их среди холмов или сражались с ними у стен своего города. Они называли его Оркристом, Губителем Орков, но Орки звали его попросту «Кусай!» и ненавидели всякого, кто владел им.
— Убийцы, друзья Эльфов! — вскричал Великий Орк. — Режьте их! Бейте их! Кусайте! Грызите! Бросьте их в темные ямы, полные змей, и не выпускайте больше! — Он разъярился так, что вскочил со своего камня и кинулся на Торина, разинув пасть.
Но в этот самый миг все огни в пещере погасли, а костер превратился в столб сияющего синего дыма, который рванулся к потолку и осыпал Орков дождем ярких белых искр.
То, что за этим последовало, — вопли и стоны, ворчанье и рычанье, визги и проклятия, — не поддается описанию. Несколько сотен диких кошек и волков, связанных вместе и поджариваемых заживо, были бы ничем в сравнении с этим. Искры жестоко обжигали Орков, а дыма в воздухе было так много, что даже Орковы глаза ничего в нем не видели. Они спотыкались друг о друга и падали друг на друга, кусались, лягались и дрались, как бешеные.
Вдруг сверкнул меч, светившийся сам собою. Бильбо увидел, как он пронзил насквозь Великого Орка, ошеломленного общим смятением. Орк рухнул мертвым, а его воины с воплями разбежались.
Меч вернулся в ножны. — За мною, быстро! — произнес негромкий, полный ярости голос; не успел Бильбо сообразить случившееся, как уже бежал за остальными со всех ног, — все дальше по темным проходам, — а вопли Орков постепенно слабели, отдаляясь. Впереди виднелся бледный свет.
— Скорей, скорей! — произнес голос! — Они скоро снова зажгут факелы.
— Минутку, — сказал Дори, который шел как раз впереди Бильбо и был славным парнем. Он помог Хоббиту взобраться к нему на плечи, — насколько это было возможно со связанными руками, — и все они побежали, бренча цепями, спотыкаясь и падая, так как не могли помогать себе руками. Они остановились нескоро и к этому времени были, вероятно, и самом сердце горы.
Тогда Гандальф зажег свой жезл. Это действительно был Гандальф, но сейчас им некогда было спрашивать, как он очутился здесь. Он снова выхватил меч, и снова клинок сам собою засветился во мраке. Меч пылал от гнева, когда Орки были поблизости; а теперь сиял голубым огнем от радости, что сразил повелителя Орков. Ему совсем не было трудно разрубить цели, выкованные Орками, и освободить пленников, Имя этого меча было, как вы помните, Гламдринг, или Гроза Врагов, но Орки называли его «Карай» и ненавидели еще сильнее, чем Оркрист, если это возможно. Оркрист тоже был здесь, ибо Гандальф принес его с собою, вырвав из рук у пораженного ужасом воина. Гандальф подумал обо всем; и хотя он не мог сделать всего, но мог помочь друзьям в трудную минуту.
— Все ли мы здесь? — спросил он, вручив меч Торину.