— Но это было бы нам даже на руку: мальчик станет совершенно прозрачным, и я смогу выяснить, что же с ним происходит. Молчаливо прислушивавшийся к разговору Хёльв только вздохнул. Он чувствовал себя распластанной на смотровом столе подопытной крысой.
— Открой рот, — скомандовала Риль. — Шире, шире, я тебя не из соломинки поить собираюсь. Вот так-то лучше. Одним движением запрокинув юноше голову, она влила ему в рот зелье. Хёльв задержал дыхание и сглотнул. Колдовской напиток оказался крепким, сладким, очень мягким. В нем смешались ароматы дюжины трав, из которых больше всего выделялись шалфей и базилик.
— Ух, — только и смог вымолвить юноша, вытирая брызнувшие из глаз слезы. — Ну и варево.
По горлу, пищеводу и желудку поползло теплое облако. Оно росло, ширилось, его горячие щупальца коснулись вен, оплели позвоночник, потянулись к сердцу.
— Может, откроем окно? — спросил Хёльв, отбрасывая одеяла.
— Жарко? — улыбнулась Риль.
— Жарко.
Лэррен распахнул форточку и по привычке устроился на подоконнике. Мерлок занял его место на краешке кровати.
— Пока ты спал, — заговорила Риль, — мы немного побеседовали с рыцарем. Похоже, его память восстановилась полностью.
— Но он пока ничего не рассказывал, — вставил эльф. — Мы хотели дождаться твоего пробуждения.
Тут Хёльв громко рыгнул, но ничуть этим не смутился. Он перевел взгляд на Мерлока и спросил, сразу переходя на «ты».
— Так что там у тебя вышла за история? Выкладывай скорее, пока я опять не отключился.
Рыцарь весело хмыкнул, потом разом посмурнел. Безотчетно коснулся шрамов на лице, провел пальцами по уродливым рубцам на левом предплечье. Поморщился, выпрямляя искалеченные ноги.
И начал рассказывать.
* * *
Герцог Акина Убарский сидел в своем кабинете и ждал гостя. Руки вельможи покоились на столе, унизанные перстнями пальцы вертели бутылочку с микстурой. Напротив него, в низком креслице без подлокотников, сидел полковник Дибас.
Минутная стрелка настенных часов с сухим щелчком перескочила на следующую позицию. Мелодично пробили куранты.
— Три, — констатировал Акина.
— Не думаю, что он придет, светлейший господин, — отозвался Дибас. — Побоится повторения ситуации.
— Вряд ли он думает, что я такой дурак и попытаюсь захватить его. В письме было все подробно изложено, полагаю, сотрудничество выгодно нам обоим.
— И что немаловажно — не только нам, — многозначительно заметил полковник. — Далеко не только.
Герцог неприятно усмехнулся, вынул из бутылочки пробку и понюхал лечебное зелье — очередное изобретение придворного лекаря. Бесполезное, как предполагал Акина.
— Полагаю, общечеловеческие ценности ему чужды. Надежда только на личную заинтересованность.
— А если…
Акина резко отодвинул, почти отбросил от себя пузырек.
— Это мы будем обсуждать потом. Проблемы следует решать по мере их поступления.
Полковник Дибас опустил голову, рассматривая алую лилию, вышитую в центре ковра. Он слишком хорошо знал, что ледяные нотки, прозвучавшие в голосе сеньора, не предвещают ничего хорошего. К счастью, намечавшуюся бурю успокоил лейтенант Кирун.
— Пришел, — шепнул он, заглядывая в дверь.
Разом просветлев, Акина приглашающе махнул рукой. Дибас выпрямился в неудобном кресле и закинул ногу на ногу, стараясь придать своей позе подобие изящества.
— Вы пригласили меня, — медленно произнес вошедший.
Он был высок ростом и худ. Темные, с проседью, волосы густыми прядями спадали на плечи, обрамляя угрюмое, непроницаемое лицо. В сощуренных глазах читалось если не презрение, то явная дерзость и неуважение.
Герцог поднялся ему навстречу.
— Очень рад, Фархе, что вы сочли возможным принять мое приглашение, — искренне сказал он.
— Счастлив познакомиться, — протянул руку полковник.