А внутри? строго уточнил верховный король.
К счастью, был дождь, ответил жрец, а крыша треснула от жара, поэтому внутри все отсырело. Этот зверь и безбожник бросил внутрь головню, но она лишь опалила пол.
Какое возмещение вы просите за ущерб? продолжал верховный король.
Шесть унций золота, тут же ответил жрец. Все ахнули. В том числе на починку протекающей крыши, добавил он.
Король Фарлейн повернулся к Доналу:
Выплатите ему требуемое, принц.
Я возражаю, сир, сказал Донал. Он берет с нас достаточно золота на нужды храма. Более алчного человека
Выплатите ему требуемое, повторил король, и дело будет улажено раз и навсегда.
Сир Донал учтиво склонил голову, стянул с руки один из множества браслетов и отдал соседу по столу. Браслет, сверкая, двинулся в сторону жреца, переходя из рук в руки, и тут Донал сказал с деланой тревогой: Прошу тебя, жрец, вели его взвесить. А то в нем, верно, добрых семь унций.
В этом нет нужды, оборвал его верховный король. Дело закрыто.
Жрец взял браслет, глядя на принца исподлобья, и стало ясно, что теперь можно наконец сесть и поесть. Но жрецу, похоже, угощение пришлось не по вкусу. Вид у него был до того кислый, что молоко сворачивалось.
Гм, сказала тетя Бек. Гм. Она взяла ржаную булочку из корзины, где они громоздились огромной кучей, и подтолкнула корзину дальше, ко мне. Какой прелестный спектакль, правда?
Гм, сказала тетя Бек. Гм. Она взяла ржаную булочку из корзины, где они громоздились огромной кучей, и подтолкнула корзину дальше, ко мне. Какой прелестный спектакль, правда?
Ты про что? прошептала я в ответ. Донал со жрецом друг друга на дух не переносят, это всем известно.
Так и есть, но, чтобы верховный король прибыл сюда, нужна была очевидная причина, заметила тетушка. А еще наверняка есть причина тайная. Поскольку нас с тобой пригласили особо, скорее всего, мы скоро выясним, в чем дело.
Точно? спросила я.
Я учитываю два обстоятельства. Тетя Бек пустилась в рассуждения, а тем временем разломила булочку и потянулась за маслом. Во-первых, твой братец Донал, при всем своем пристрастии к украшениям, редко надевает столько браслетов сразу. Ему же руку тяжело поднять. Во-вторых, не припомню, чтобы твой дядюшка король доверял Огго важные сообщения. И то и другое наверняка было задумано нарочно, и за этим что-то стоит. Вот увидишь.
Чтоб меня приподняло и шлепнуло! Она не ошиблась! Едва закончился роскошный обед никакой овсянки, к моей великой радости, едва два короля поднялись и удалились в свои покои, как мимо нас небрежной походкой прошел Донал. Руки у него и правда висели по швам под тяжестью браслетов.
Ивар, шепнул он брату, бери Бек и Айлин и идем со мной, хорошо?
Мы последовали за ним через возвышение и вереницей вышли за одну из дверей. Там Донал провел нас по извилистым коридорам частных покоев, где я никогда не бывала, и наконец мы поднялись по винтовой лестнице и очутились у другой двери, очень массивной.
Я пустил слух, что Бек и Айлин отправились домой, бросил Донал через плечо и постучал в дверь.
Вот интересно зачем? прошептала тетя Бек, явно не рассчитывая на ответ.
Думаю, она просто хотела показать, как ее раздражает, когда Донал так хладнокровно управляет ее передвижениями. В нашей семье принято приходить и уходить когда вздумается.
На стук дверь открыл какой-то придворный верховного короля, тоже в мантии; он отступил в сторону и без единого слова впустил нас. Эту комнату я тоже никогда раньше не видела с большими окнами, через которые, если бы не туман, открывался бы красивый вид на юг, на море. А пока туман понемногу рассеивался, сквозь него сочились красные лучи заката, и от этого свет в комнате был очень странный, потому что еще в ней стоял высокий канделябр и много маленьких свечек.
Там сидел верховный король, по правую руку от него король Кениг, а по левую королева Мевенна. Позади стояли еще двое придворных, но я на них едва взглянула. Кроме них, в комнате были наш старенький магистр и верховный жрец Килканнона. Сердце у меня так и загрохотало: я поняла, что дела творятся нешуточные, раз Донал и верховный жрец очутились вместе в одной маленькой комнате.
Глава третья
Ивар изумился не меньше моего.
Что происходит?! воскликнул он, наспех поклонившись двум королям.
Сядьте, пожалуйста, и мы все расскажем, произнес верховный король.
Когда мы сели на низкие скамеечки с подушками, стоявшие перед королем Фарлейном, я увидела, что он нездоров. Поверх алой мантии он закутался в тартановый плед королевских цветов, и кто-то принес жаровню, чтобы согреть его. Но больше всего болезнь была заметна по лицу. Оно было белое с желтоватым отливом, а кожа туго обтягивала кости. Скудная плоть вся собралась в морщины от боли. Только усталые глаза не поддались болезни. Они смотрели на нас так мудро и пронзительно, что становилось даже страшно.
Как вам известно, сказал нам король всем нам, хотя, по-моему, обращался он в основном к тете Бек, десять лет назад логрийские волшебники наслали на острова Халдии чары, и теперь никто, как бы ни старался, не может попасть отсюда в Логру. Он кивнул жрецу, который был полон такой мрачной решимости высказаться, что украдкой пододвигался к нам вместе со стулом.