Сначала я не заметила ничего, кроме роскошных мантий. Затем разглядела, что под первой скрывается не кто-нибудь, а верховный жрец Килканнона, очень высокий, худой и кислый. Брови у него могли потягаться с бровями магистра. При виде него сердце у меня, как всегда, упало. Мне каждый раз приходит в голову ужасная мысль, что этот человек мог бы стать моим отчимом, если бы мама не умерла. Он из тех, при ком все вянет и сохнет от добродетели. Но я никогда не видела, чтобы король вставал, когда он входит. На миг я подумала, что король Кениг, возможно, обратился в веру, потому что так тоже было принято в старину. Потом увидела среди прочих мантий красную и усталого старика в ней, с добрым, но властным лицом. Он один был в короне.
Верховный король Фарлейн, прошептала рядом тетя Бек. Огго мог бы нас и предупредить.
Но не предупредил, подумала я. Думал, мы сами догадаемся. В Логре только один король, и никому так и не удалось втолковать Огго, что меньшие короли вроде Кенига тоже короли. Поэтому когда Огго говорил «король», то, понятно, имел в виду верховного короля, властителя всей Халдии, а мы его не поняли, даже я, хотя мы с Огго сто раз об этом спорили.
Когда утих вой волынок и скрип кресел и скамей, король Фарлейн остановился за особым креслом с высокой резной спинкой, которое оставалось незанятым, потому что предназначалось ему.
Нам необходимо свершить правосудие, сказал он. И свершить его следует безотлагательно, а уже затем переходить ко всему прочему. Именем всех верховных богов и низших духов открываем эти слушания. Прошу Киннока, верховного жреца Килканнона, огласить суть дела.
Разумеется, мрачно процедил верховный жрец. Я обвиняю Донала, принца Конройского и Килканнонского, в грабеже, поджоге и убийстве.
Отклоняю, спокойно ответил Донал и повертел рукой, любуясь своими браслетами, как будто все это навевало на него скуку.
Отклоняешь? зарычал жрец. Его черные глаза под огромными черными кустистыми бровями свирепо сверкнули. Да как ты смеешь стоять здесь и отрицать, что всего две ночи назад ты со своей шайкой разбойников нагрянул в Килканнон и поджег мой дом?!
На это очень многие так и ахнули, в том числе Ивар. Он повернулся к Доналу, прямо лучась от восторга и удивления. К сожалению, Ивар склонен восхищаться старшим братом. По-детски. Но восторг тут же сменился мрачной обидой. Я услышала, как Ивар прошептал: «А почему меня с собой не взял?»
Отвечай! прогремел жрец. Не то я призову на тебя проклятие богов!
Донал все вертел браслеты на руке.
О нет, этого я не отрицаю, как ни в чем не бывало ответил он. Только прошу избавить меня от обвинений в грабеже и убийстве. Кто именно погиб?
Ты отрицаешь, что увел у меня всех овец? Где мои козы и волы, ты, негодяй? бушевал жрец. Его так трясло, что по роскошной мантии шла рябь.
А, скот? Донал пожал плечами, отчего жрец еще сильнее разъярился. Мы их просто разогнали. Хочешь, пойди поищи в холмах, они наверняка до сих пор там бродят.
Ах ты ты ты!.. еле выговорил жрец.
Повторяю, сказал Донал. Кто погиб?
Законный вопрос, заметил король Фарлейн. Кто-нибудь был убит?
У жреца был такой вид, будто он раскусил перчинку.
Честно говоря, нет, признался он. Меня не было дома, мы с послушниками готовились к обряду встречи полнолуния.
Тогда и вправду нельзя выдвигать обвинения в убийстве, проговорил король Фарлейн. По всей видимости, грабежа тоже не было. Осталось лишь обвинение в поджоге. Принц Донал, по какой причине вы подожгли дом этого человека?
По какой причине, сир? учтиво переспросил Донал. Понимаете, я, само собой, полагал, что верховный жрец дома. Для меня большое огорчение видеть, что этот жалкий задавака до сих пор жив и тявкает.
Я подумала, что верховный жрец сейчас запляшет от злости. Если бы Донал нравился мне чуточку больше, я бы ему похлопала.
Сир, это вопиющее святотатство!.. начал было жрец.
Возражаю, перебил его Донал. В поругании святынь я неповинен. Боги не имеют никакого отношения к тому, что хорошо, а что плохо.
Ах ты, богохульник! загрохотал жрец. Как раз боги и определяют, что такое хорошо и что такое плохо! Позволь сказать тебе, принц, что твои нечестивые привычки навлекут беды на прекрасный остров Скарр, если только
А какое отношение мой нравственный облик имеет к политике? рявкнул в ответ Донал. Каждый имеет право делать, что хочет, и ни богов, ни королевства это не касается!
Вот речь того, кто по своенравию выдает зло за добро! закричал жрец. Я обвиняю тебя перед лицом верховного короля, твоего отца и всех этих свидетелей!
К этому времени король Кениг, не говоря уже о большинстве стоящих у столов, смущенно мялся и всем своим видом показывал, что хочет вмешаться. Но верховный король стоял на месте и только переводил взгляд усталых добрых глаз со жреца на Донала и обратно, пока жрец не воздел костлявые руки и, очевидно, не собрался призвать на замок проклятие.
Довольно, произнес король Фарлейн. Принц Донал, вы оскорбляете этого человека. Жрец, какой ущерб нанес пожар вашему дому?
Жрец содрогнулся, замер и опустил руки.
Не такой большой, как рассчитывал этот злобный юнец, медленно проговорил он. Дом из цельного камня, в том числе крыша. Но дверь и оконные рамы были деревянные и потому по большей части выгорели.