Пошли отсюда, сказал Ивар. Скука смертная.
Тетя Бек повертела головой, нашла солнце оно стояло довольно высоко и сияло сквозь странную лиловую дымку.
Да, сказала она. А то Шеймас Хэмиш отплывет без нас, с него станется.
Она повернулась, чтобы уйти, и вдруг остановилась с нехарактерным для нее неуверенным видом.
Ты помнишь, откуда мы пришли? спросила она Огго.
Тут все растерянно завертелись на месте все, кроме меня. К этому времени я уже сидела на земле, обняв Страхолюдину обеими руками. Он был такой упругий, и мягкий, и теплый, и я ему так нравилась, что мне было наплевать на его уродство.
Ты знаешь, как отсюда выйти? спросила я его.
Да, он знал. Повернулся и потрусил между двумя колоннами, где в кустах был просвет, а за ним тянулась еле заметная узкая тропка. Думаю, он сам ее протоптал за долгие годы охоты.
Сюда! крикнула я остальным. Одинокий Кот знает дорогу!
Сама не понимаю, почему назвала его так, просто мне подумалось, что это вполне может быть его настоящим именем. А Страхолюдина останется нежным прозвищем для нас с ним, и больше ни для кого.
Все с сомнением на лицах потянулись за нами, Ивар еще говорил, что на таком маленьком острове трудно потеряться, а по голосу было слышно, что он считает совсем наоборот. Тропа вывела нас на каменистый утес по другую сторону храма-не-храма, а потом повела вниз и вокруг острова, и вот мы увидели внизу корабль. Выглядел он уже гораздо приличнее веревки тети Бек сняли, паруса тоже убрали, а шлюпку спустили на воду. В шлюпке сидели гребцы и на буксире тащили корабль с мели обратно в море.
Ивар тут же начисто забыл про ногу и помчался вприпрыжку вниз по склону, крича морякам, чтобы подождали. Кок и наш моряк бросились за ним, вопя, что готовы подняться на борт. Тетя Бек грациозно ступала по камням, и вид ее не предвещал ничего хорошего. Огго словно бы маячил перед ней. Я видела, как Шеймас Хэмиш сердито смотрит на нас с кормы.
Когда подоспели мы со Страхолюдиной, тетя Бек как раз говорила:
Очень надеюсь, что вы не бросили эти прекрасные наряды в море.
Шеймас Хэмиш с кислым видом показал на груду одежды она вместе с веревкой была свалена в кучу у передней мачты.
И поскорее на борт, сказал он. Мы бы не стали вас дожидаться.
Все взобрались на корабль, да так быстро, что я даже не помню, как там очутилась тетя Бек. Все это время гребцы налегали на весла, поэтому, когда настала моя очередь, между камнями и кораблем уже образовался широкий бурлящий промежуток. Страхолюдина заметался по берегу с протяжным унылым мяуканьем.
Он хочет с нами! крикнула я тете Бек. Можно?
Я ни за что на свете не допущу на свой корабль эту тварь! Это дурная примета! Шеймас Хэмиш в гневе протопал по палубе к нам. Проваливай, тварь! Кыш! И он угрожающе замахал руками на Страхолюдину, а тот понуро прижал уши.
Тетя Бек пожала плечами.
Прости, мой добрый зверь, сказала она. Слово капитана закон. Дай руку, Айлин, я помогу тебе забраться.
Я едва успела схватиться за ее протянутую руку, сделать широкий-широкий шаг и поставить ногу на палубу. А дальше уже тетя Бек меня втащила. Я обернулась и увидела, что Страхолюдина сидит на берегу и все уменьшается и уменьшается: гребцы победно тащили нас в открытое море.
Я заплакала.
Прости меня, прости меня! кричала я Страхолюдине.
А он все сидел и сидел вдали настоящий Одинокий Кот.
Не распускай нюни! велела тетя Бек. Он много лет жил в этом храме вполне счастливо. И скоро забудет тебя. Пойдем, там моряки замотали нашу одежду в клубок, поможешь распутать.
Заниматься этим на палубе Шеймас Хэмиш не разрешил. Сказал, что морякам нужно закрепить шлюпку и поднять паруса, и заставил нас тащить всю груду вниз, в ту каморку, где мы завтракали. Ивара и Огго он отправил вниз вместе с нами, чтобы не вертелись под ногами. Они сидели и смотрели, как мы выпутываем из общей кучи красивое и теплое на вид зеленое платье.
Похоже, прямо на тебя сшито, сказал мне Ивар. Интересно, где матушка его взяла?
Можно я его надену? спросила я тетю Бек.
Она посмотрела на платье, потом на меня. Мое парадное платье было все в дырах и пятнах от морской воды и смолы с палубы, к тому же Страхолюдина сплошь облепил его длинными розоватыми шерстинками.
Гм, сказала тетя Бек. Повертела в руках зеленое платье, понюхала и в конце концов отдала мне. Иди в нашу каюту, переоденься, велела она. И заодно приведи в порядок прическу.
Я убежала, прямо-таки довольная. Не каждый день мне перепадают такие красивые новые платья. Почти что возмещение за то, что нельзя было взять с собой Страхолюдину, подумала я, открывая дверь в каюту.
И обнаружила там не кого-нибудь, а Страхолюдину собственной персоной. Он растянулся на моей койке, заняв ее целиком, и жадно лопал жирную мертвую крысу. При виде меня он поднял голову и размурлыкался.
Как ты ой, нет, лучше не спрашивать, проговорила я. Наверняка волшебство. Слушай, Страхолюдина, я счастлива тебя видеть, только, если можно, ешь крысу на полу, хорошо?
Страхолюдина вытаращил на меня свои глазищи цвета морской волны. Я уже решила, что сегодня мне придется спать в постели, измазанной крысиной кровью, но тут он весело зашвырнул крысу через плечо, как умеют коты. Она перелетела через каюту и шлепнулась на постель тети Бек.