"Думать — это полезно, но непросто", — усмехнулся про себя Афранташ. Впрочем, головы у зеркала-треугольника быть не могло, оно просто заволокло свою поверхность непроглядным, черным, как безлунная ночь, туманом. Возможно, оно подразумевало нечто иное, но как понял — так и следует мыслить.
Афранташ усмехнулся и снова коснулся поверхности древнего артефакта ладонью. То просветлело.
— Естественно, я имел в виду не исчезновение. Это было бы глупо — полностью отбросить то, к чему пришел путем размышлений. Безрассудная трата сил… Прости, неверно подобрал слова.
Зеркало покрылось рябью, словно попыталось подсказать еще какую-то мысль страждущему.
— Да, понимаю, неверно подобранные слова могут привести к неверным действиям и, как следствие, неверным результатам. Слово — это ведь форма, в которую мы переводим свои угловатые мысли? Знаю, прав. Значит, слова, которые я произношу, определяют дальнейший ход событий для меня. Что ж, буду следить за тем, что я говорю и как. По крайней мере, в дальнейшем.
Афранташ на секунду остановился, чтобы осмыслить дальнейший ход разговора. Зеркало «молчало». Молчал и князь. Сказать было что, но ведь это необходимо еще правильно сформулировать! Люцифер понимал, о, сейчас он понимал это с полной ясностью и особой четкостью: от сказанных им слов зависит, пропустит ли зеркало гостя в иной мир или запрет двери навсегда. Действительно навсегда — и это Афранташ тоже понимал. Но молчание не может длиться вечно, и старый демон продолжил свою мысль:
— Мне кажется, я рожден в этом мире, как и дочь Тарведаша. И за границы мира еще не уходил. Для меня нет иного прошлого, и все — в новинку. Но отчего-то я ощущаю странную близость мне всех этих племен и народов, и близость самого Астерота, будто друг он мне со сверхдревнейших времен. Не знаю. Чувствую только, что подошло время для перехода. После того, как ты подарило мне ключ к силе иного мира, я не могу от нее отречься. Смешно прозвучит, наверное, ноне могу, потому что не хочу … О, Бездна, как же это знакомо звучит! Тот вариант мира притягивает меня, влечет. Не остановиться, не сказать: "Стоп!". Я прошу тебя, позволь последний раз совершить переход между мирами, после чего можешь исчезнуть. Ты ведь желаешь вернуться к своему "отцу"?
Зеркало молчало. Минута, вторая… Очень медленно. Оно молчало так долго, что Афранташ успел потерять надежду. Вера в нем пошатнулась, предчувствие истаяло. Он стал на мгновение самым обыкновенным демоном, не знающим и крупиц прошлого, отрезанным от просторов будущего. Словно бы никогда не заглядывал в иные миры, не пытался разобрать рисунки и схемы побратима. А внутри — ощущение весов, на чаши которых только что положили твои мысли и поступки. Кто-то собирался принять решение относительно его, Люцифера, пути, и этим кем-то был, определенно, не Тарведаш. Скорее…
— Я сам, — Потрясенно произнес Афранташ, — О, Бездна, я же сам выбираю. Сам! При чем здесь вера? При чем здесь надежды? Ведь только я решаю за себя, чего хочу достичь, как и куда идти. Что решил я для себя и за себя, то и становится достоверным! Причем здесьты ?!
И в это мгновение отражающая поверхность покрылась рябью. Поначалу легкая, через считанные секунды она забурлила, превратилась в бьющий из стены гейзер. Странное это зрелище: невысокий, но безупречно ровный стол с дубовой крышкой, глубокое кресло с багровой обивкой и бурлящее треугольное зеркало во всю стену. А на фоне всего этого пламенного великолепия — приземистый демон с широчайшими крыльями, замерший в стремительном рывке и чем-то похожий в этой позе на кленовый лист. На лице его в решающий миг отпечаталось глубокое потрясение.