В первый раз тот ответил членораздельно:
Нет, мистер, не я!
Не ты? Так-так. Значит, ты мальчик на посылках. А кто чародей?
Не знаю О-ох! Господи! Он принялся растирать левую икру Джедсон всадил перо ручки куколке в ногу. Я не знаю. Правда не знаю! Не надо! Пожалуйста
Может, и не знаешь, с неохотой признал Джедсон. Но тебе известно, от кого ты получаешь приказы и кто еще состоит в вашей шайке. Давай выкладывай!
Тот раскачивался, пряча лицо в ладонях.
Я боюсь, мистер! простонал он. Не заставляйте меня, ну пожалуйста!
Джедсон снова кольнул куколку ручкой, наш пленник подпрыгнул, задрожал, но на этот раз промолчал с угрюмой решимостью.
Ладно, сказал Джедсон, раз ты настаиваешь
Он затянулся сигаретой, а затем поднес тлеющий кончик к лицу куколки. Человек в круге попытался отдернуть голову, вскинул руки, чтобы защитить лицо, но тщетно. Я увидел, как краснеет кожа, как вздуваются пузыри. Мне стало плохо, и, хотя эта крыса у меня никакого сочувствия не вызывала, я собрался попросить Джедсона перестать, но в эту секунду он сам убрал сигарету от лица куклы.
Ну, будешь говорить? спросил он, и тот слабо кивнул, а по его обожженным щекам катились слезы.
Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
Ну-ка, без глупостей! добавил Джедсон и кончиком пальца ударил куколку по лицу.
Я услышал звук пощечины, и голова нашего пленника дернулась, как от удара, но это его словно подбодрило.
Ладно, Арчи, садись записывать. А ты, приятель, говори все, что знаешь. Со всеми подробностями. А если память начнет тебе изменять, подумай, понравится ли тебе, если я прижму сигарету к глазам куколки.
Ну, тот начал говорить, вернее, выкладывать все. Он, казалось, совсем пал духом и даже как будто находил облегчение в словах, останавливаясь, только чтобы утереть глаза или высморкаться. А Джедсон помогал ему вопросами, когда он начинал путаться.
Кроме него самого, насколько ему было известно, в шайке состояло еще пятеро, и действовали они так, как мы и предполагали. Они рассчитывали взимать поборы со всех, кто в нашей части города был так или иначе связан с чародейством, с чародеев и их клиентов одинаково. Никакой защиты они предложить не могли только против собственных бесчинств. Кто его босс? Он сказал нам. Его босс самый главный? Нет, но кто главный, ему неизвестно. И больше он ничего не может сказать, даже если мы сожжем его заживо. Да, его босс на кого-то работает, только он не знает на кого. А организация большая, в этом он уверен. Его выписали из одного города на Востоке, чтобы он помог наладить этот рэкет.
Сам он чародей? Да упаси бог! А его босс? Нет. Он уверен, что нет. Всем таким распоряжался кто-то наверху. Больше он ничего не знает, можно ему уйти? Джедсон продолжал его расспрашивать, и он добавил кое-какие подробности, в большинстве незначительные, но я записал и их. В заключение он сказал, что к нам обоим вроде бы намечено применить особые меры, потому что мы успешно исправили последствия первого «урока».
Наконец Джедсон кончил его допрашивать и сказал:
Я тебя отпущу, но лучше уберись из города. Чтоб я тебя больше тут не видел! Но очень далеко не уезжай: ты можешь мне еще понадобиться. Видишь? Он поднял куколку и начал осторожно сжимать ее в поясе. Бедняга тут же захрипел, словно его затянули в смирительную рубашку. Не забывай, я доберусь до тебя, едва захочу. Он раздвинул пальцы, и его жертва охнула, переводя дух. Твое альтер эго, то есть, по-твоему, куклу, я уберу в безопасное место под холодное железо. Когда я тебя позову, ты почувствуешь вот такую боль Он ущипнул плечо куколки, и бедняга взвизгнул. Так сразу звони мне, где бы ты ни был.
Джедсон достал из нагрудного кармана перочинный ножик, рассек круг в трех местах, затер разрывы и скомандовал:
А теперь убирайся!
Я думал, тот сбежит, едва выйдя на свободу, но ошибся. Он нерешительно переступил черту и немного постоял, весь дрожа. Потом, спотыкаясь, побрел к двери. На пороге остановился и посмотрел на нас глазами, полными страха. И мольбы. Он как будто хотел что-то сказать, но передумал, повернулся и вышел за дверь.
Я посмотрел на Джедсона. Он взял мои записи и проглядел их.
Не знаю, задумчиво пробормотал мой друг, что лучше: прямо передать его признания в Бюро Береженого Бизнеса и пусть они сами разбираются с этим делом или продолжать действовать самостоятельно. Такой соблазн!
Но меня в ту минуту мучило другое.
Джо, сказал я, ну зачем ты его обжег?
А? Что? Он словно удивился и перестал почесывать подбородок. Я его не обжигал.
Не прячься за слова! сказал я с раздражением. Ты обжег его при помощи куклы то есть при помощи чародейства.
Не обжигал я его, Арчи! Честное слово. Он сам себя обжег и без всякого чародейства. Я тут ни при чем.
Не понимаю!
Симпатическая магия, Арчи, это вовсе не чары, а просто практическое сочетание нейропсихологии и коллоидной химии. Все это он сам с собой проделывал, потому что верит в черную магию. А я всего лишь верно определил его умственные способности.
Наш разговор прервал душераздирающий крик, раздавшийся где-то снаружи. Он оборвался на самой верхней ноте.