Аитутаки
Путь домой обещал быть безрадостным. После рая и изобилия на Отахеите моряки снова вернулись на ставшую ненавистной «Баунти», в тесные и душные кубрики, к отвратительной корабельной пище, к тяжелому матросскому труду и неприятному капитану.
На следующий день после отплытия с Таити, 5 апреля «Баунти» легла в дрейф у острова Хуахине.
Одиннадцать с половиной лет назад, в октябре 1777 года, здесь останавливались «Резолюшн» и «Дискавери», корабли Третьей Экспедиции Кука. Омаи, «благородный дикарь», побывавший в Англии, возвращался на родину и пожелал остаться именно тут, на Хуахине. Британские моряки даже построили ему дом в европейском стиле. Блай, уже узнавший от таитян, что Омаи недавно погиб, решил все-таки посмотреть, что стало с домом.
Для этого даже не нужно было бросать якорь. С мостика капитан «Баунти» увидел, что в том месте на берегу, где находилось жилище, пусто. Вскоре на борт, как обычно, с подарками, прибыли островитяне. Один из них сообщил Блаю, что от дома ничего не сохранилось, все разворовано после смерти Омаи. Из крупного скота, оставленного англичанами, выжила только кобыла, на которой «благородный дикарь» обожал совершать верховые прогулки по острову. Моряки «Баунти» обратили внимание, что у многих туземцев на ногах вытатуирована фигура человека на лошади видимо, в память о своем знаменитом соотечественнике.
После таких грустных новостей высаживаться на Хуахине не имело смысла, и Блай направил корабль дальше на запад.
9 апреля экипаж «Баунти» стал свидетелем уникального природного явления морского смерча. Появившись на горизонте, этот извивающийся водяной столб, прекрасно различимый на фоне темных туч, пошел прямо на судно. Капитан немедленно приказал ставить все паруса, но благодаря сильному попутному ветру торнадо быстро догнал корабль. Несмотря на опасность, Блай при приближении внимательно рассмотрел смерч: это был мощный и узкий вихрь выше грот-мачты «Баунти», в диаметре около 8 дюймов у воды и примерно 2 фута в своей верхней точке.
Моряки услышали зловещий шелест и увидели глубокую воронку шириной почти 6 ярдов, по спирали разбрызгивающую воду на высоту до двадцати футов. К счастью, смерч пронесся мимо, всего в каких-то десяти ярдах за кормой судна. Но на корабль это никак не повлияло: беда прошла стороной. Всего через пятнадцать минут вихрь рассосался. Придя в себя, Блай запишет в дневнике: «Невозможно сказать, какой ущерб мы бы могли понести, если б это пошло прямо на нас».
Суеверный моряк посчитал бы появление смерча за дурной знак Два дня спустя, 11 апреля, Блай не без удивления обнаружил, что в нескольких милях к юго-востоку, слева по борту виднеется какой-то холм. В 1777 году корабли Кука шли примерно тем же маршрутом, но никакой земли здесь никто не видел. На рассвете «Баунти» меняет курс и приближается к небольшому зеленому острову, окруженному неглубокой лагуной невиданной красоты. Двигаясь на юг вдоль кромки рифа, моряки один за другим открывают несколько низменных коралловых островков (так называемых моту), густо поросших пальмами.
В этот день, 12 апреля, дюжину ударов кошкой за пренебрежение своими обязанностями получает 24-летний матрос Джон Самнер. Как станет ясно потом, это будет последняя порка на борту «Баунти»
В этот день, 12 апреля, дюжину ударов кошкой за пренебрежение своими обязанностями получает 24-летний матрос Джон Самнер. Как станет ясно потом, это будет последняя порка на борту «Баунти»
Ветер стихает, и судно ложится в дрейф. Тут же появляются туземные каноэ, и очень скоро на борт по приглашению Блая забираются четверо островитян.
Судя по их поведению, они никогда до этого не видели ни европейцев, ни европейский корабль, но при этом не выглядят испуганными. Капитан «Баунти» представляется им как арии перетанэ, и туземцы понимают эти таитянские слова. Моррисон вспоминает, что все четверо пали ниц и стали целовать Блаю ноги. После чего самый старший (очевидно, местный вождь) снял с шеи нечто, очень напоминавшее таитянский тауми нагрудный воротник, сплетенный из волос. В центре красовалась крупная ракушка с превосходной черной жемчужиной, и вождь торжественно вручил ее командиру англичан.
Подобную драгоценность Блаю, между прочим, на Таити не дарили. Хотя остров маохи и до сих пор славится своим черным жемчугом.
Блай тронут, но не более того. Он преподносит каждому из островитян по ножу и топорику, а также гвозди, бусы и дамское зеркальце. В отличие от избалованных таитян, которые уже привыкли к подобного рода чудесам, эти островитяне поражены. Они слышали о аоури (железе), но в руках не держали. Особенно сильное впечатление производит зеркало.
Один из туземцев замечает кусок матросской еды в плошке, и капитан «Баунти» угощает гостей вареной свежей поросятиной, приготовленной с бананами.
Тауми Выясняется, что они знают, как это называется, но никогда такого не ели на их острове (в отличие от Таити) нет свиней. А также коз и собак[42]. А также ямса и таро. Зато всего остального кокосов, бананов, уру, авы и кур в изобилии.
Тогда Блай вручает гостям жирного борова и свинью пусть размножаются и радуют островитян своим потомством. Вместе с животными в каноэ загружают клубни таро и ямса. Моррисон отмечает, что по форме местные каноэ от таитянских отличаются совсем немного.