К одиннадцати часам на палубе все было готово. Команда выстроилась ровными рядами. С рей свисали три петли. Моросил дождик. Приговоренным предоставили последнее слово.
От лица всех троих говорил Джон Миллуорд. Некоторые исследователи считают, что его речь была написана заранее, кем-то из людей Адмиралтейства так сказать, в воспитательных и пропагандистских целях.
Вместе с тем, многие очевидцы свидетельствуют, что Миллуорд произносил слова без бумажки, «нервно, сильно и убедительно». Почти всех присутствующих его искренняя и неожиданно патриотическая исповедь тронула.
Вот что он сказал:
Братья матросы, вы видите перед собой трех здоровых молодых парней, которым предстоит принять позорную смерть за ужасное преступление мятеж и дезертирство. Пусть наш пример станет для вас предостережением: никогда не изменяйте своим офицерам и, если они даже плохо относятся к вам, помните, что это нужно не им, это нужно вашей стране, которой вы обязаны служить.
После этого приговоренные несколько раз обняли друг друга со словами: «Благослови господь» и «Бог милосерден». Прощаясь, никто из них не плакал.
Молитву об отпущении грехов несчастным прочитал не один из четырех присутствовавших на казни священников, а не кто иной, как Джеймс Моррисон. Это был последний долг, который бывший помощник боцмана «Баунти», сам приговоренный к смерти и помилованный всего пару дней назад, отдал своим товарищам.
Раздался еще один пушечный выстрел.
Смертникам связали руки и ноги, надели на головы мешки и накинули петли на шеи. Кто-то из них успел громко сказать, что они «абсолютно невиновны в преступлении, за которое страдают». Впрочем, никакой истерики не было.
По сигналу начальника охраны (того самого, «коллекционера» ночных колпаков) матросы дружно взялись за три веревки, протянутые через блоки рей. Одно длинное мощное движение, и приговор приведен в исполнение. Три тела почти одновременно взвились в воздух. Случилось это в 11 часов 26 минут, как отмечено в судовом журнале «Брунсвика».
По сигналу начальника охраны (того самого, «коллекционера» ночных колпаков) матросы дружно взялись за три веревки, протянутые через блоки рей. Одно длинное мощное движение, и приговор приведен в исполнение. Три тела почти одновременно взвились в воздух. Случилось это в 11 часов 26 минут, как отмечено в судовом журнале «Брунсвика».
30-летний Томас Бёркетт был повешен на нок-рее фок-мачты с правого борта, 25-летний Джон Миллуорд и 20-летний Томас Эллисон с левого. Мучения всех троих были короткими.
Дождь вскоре усилился. Через пару часов, в половине второго, уже остывшие тела сняли с петель и в корабельной шлюпке перевезли на противоположный берег гавани в Госпорт, в флотский матросский госпиталь Хаслар. Там казненных мятежников с «Баунти» и похоронили
Уильям Маспрэтт просидит в плавучей тюрьме еще более трех месяцев. Только в начале декабря ему сообщат, что, пока его дело заново рассматривается в суде, его смертный приговор подлежит отсрочке в исполнении. И, наконец, 11 февраля 1793 года 31-летний помощник кока и портной с «Баунти» узнает о Высочайшем Помиловании: Его Величество дарит ему жизнь. И в тот же день, немало, должно быть, потрясенный Маспрэтт выходит на свободу.
Пойманный дезертир, получивший в общей сложности 60 ударов кошкой на борту «Баунти» («самый поротый» из экипажа) избегает виселицы буквально чудом.
«Аппендикс»
Тогда казалось, что в скандальной, всколыхнувшей всю Англию истории «Баунти» можно было ставить жирную точку. И хотя ни сам корабль, ни главных мятежников отыскать не удалось, но все же справедливость восторжествовала: многие из преступников были пойманы, и трое из них были казнены по приговору суда. Дело закрыто и передано в архив.
Члены экипажа, вернувшиеся назад, лоялисты, оправданные и помилованные мятежники разбрелись кто куда, почти все продолжили службу на флоте. Легендарный герой, капитан Уильям Блай снова находился в Южных Морях, в экспедиции за хлебным деревом. А его без вести пропавший антагонист, государственный преступник и предводитель мятежников Флетчер Кристиан был предан анафеме.
В какой-то момент новости, приходящие с противоположного берега пролива Ла-Манш, из революционной Франции, вышли на первое место и затмили недавние страсти вокруг «Баунти». Наступил тот самый «Девяносто Третий Год»
За три недели до окончательного освобождения Уильяма Маспрэтта (11 февраля), 21 января состоялась казнь Людовика XVI.
1 февраля Франция объявила войну Англии и Голландии.
8 февраля российская императрица Екатерина II разрывает дипломатические отношения с Парижем.
По охваченной огнем стране проходят волны народных восстаний и массовых смертей. Убийство Жан-Поля Марата, казнь Марии-Антуанетты
22 сентября вводится новый революционный календарь (вандемьер, брюмер, фример и так далее).
Кровавый 93-й плавно перетекает в не менее страшный 94-й. Снова перевороты, восстания, казни, убийства
Именно в 1794 году, в самый разгар Французской Революции, в Лондоне интерес к истории «Баунти» неожиданно на короткое время всплывает вновь. Выходит в свет книга, подготовленная к печати старшим братом Флетчера, Эдвардом Кристианом, совместно с бывшим адвокатом Маспрэтта Стивеном Барни.