На следующее утро Бёркетт на пляже снаряжает каноэ, чтобы отправиться домой, к месту своей новой дислокации в округ Папара. Вдруг он слышит звук выстрела. 27-летний матрос, полгода назад раненый на Тубуаи, нутром чует беду и стремглав бежит к дому Чёрчилла.
На пороге он сталкивается с Томпсоном, перезаряжающим мушкет. Бёркетт спрашивает, что случилось. Томпсон отвечает: «Я его сделал».
Бёркетт вбегает в хижину и видит Чёрчилла, лежащего на полу. Вождь Таиарапу мертв. Томпсон выстрелил ему в спину, и пуля прошла навылет под плечом.
Потрясенный Бёркетт боится, что его невменяемый соотечественник сейчас направит оружие на него, но тот уже спокойно роется в вещах покойного. Фактический свидетель убийства, видимо, сильно шокированный, просит убийцу отдать ему какие-то книги убитого, но получает отказ.
Все же, несмотря на оцепенение, Бёркетт предает тело Чёрчилла земле, по его словам, «так быстро, как только я мог», и спешит ретироваться.
Так Чарльз Чёрчилл, единственный европейский вождь таитянского племени, становится вторым (после врача Томаса Хаггана) англичанином, похороненным на Таити, и вторым из членов экипажа «Баунти» (после старшины Джона Нортона, убитого, как мы знаем, на Тофуа почти год назад, в мае 1789-го), кто погиб насильственной смертью.
Получается, он правил Таиарапу месяц, не больше. Узнав о кончине своего белого вождя, местные жители приходят в ярость. Они готовы расквитаться с Томпсоном за все.
Полдюжины воинов приходят к нему с подношениями и устраивают фальшивую церемонию инаугурации, величая его «новым Вехиатуа». Как только им удается усыпить его бдительность и встать между ним и его мушкетами, атлет Патирре, преданный друг Чёрчилла, мощным ударом сбивает Томпсона с ног. В ту же секунду остальные таитяне, схватив первую попавшуюся доску, прижимают его к полу, и Патирре бежит за тяжелым камнем.
Несколько ударов и череп Томпсона размозжен.
После этого таитяне отрезают трупу голову, а тело хоронят. Маитити, разграбив хижину, забирает мушкеты, а Патирре относит расквашенный череп на одно из марае Таутира. Потом Моррисона проводят туда, и он опознает голову Томпсона по шраму на лбу.
Лидер судостроителей запишет: «Я пообещал этому человеку (Патирре Авт.), что он не пострадает за то, что сделал, поскольку я смотрел на него как на орудие в руке Провидения, наказавшего преступников за их деяния».
После смертей Чёрчилла и Томпсона верховным вождем Таиарапу становится четырехлетний племянник покойного Вехиатуа, а отец мальчика, Тайепо, приходит к власти в качестве регента.
Апрель декабрь 1790
Моррисон возвращается на Мыс Венеры только 24 апреля. К тому времени оба борта будущей шхуны уже обшиты досками, и их начинают смолить и конопатить. В этом строителям помогают местные жители.
Они взрезают в нескольких местах стволы хлебного дерева, и на следующий день его смола, белая, как молоко, и липкая, как клей, густеет. Туземцы собирают ее ракушками, скатывают в шарик и в таком виде приносят на стройку. Там ее варят, она чернеет и становится ничуть не хуже смолы корабельной сосны.
Май и июнь уходят на настил палубы и возведение мачт. К июлю шхуна в целом готова к спуску на воду.
Это покажется невероятным, но Моррисон, Норман, Макинтош, Коулман, Хиллбрант и Миллуорд, не имея подходящих материалов и инструментов, вшестером за семь месяцев соорудили 35-футовое двухмачтовое судно с так называемым косым парусным вооружением. Забегая вперед, стоит сказать, что корабль действительно получился превосходным быстрым, маневренным и вместительным. Он, пусть и не без драматических приключений, все-таки дойдет до Батавии (хоть и не так, как рассчитывали мятежники). И еще долго будет служить людям. Ему еще предстоит войти в Сагу о «Баунти»
6 июля 1790 года состоялось торжественное освящение судна и спуск его на воду. За сутки до этого события один из главных жрецов округа Хаапапе день и ночь напролет произносил магические заклинания, раз за разом обходя вокруг шхуны. Утром в присутствии толпы из четырех сотен местных жителей, Поино и Теу (отец Матэ) произнесли длинные речи и благословили корабль.
Похоже, англичане, затевая строительство в ноябре, сами не очень верили, что им удастся закончить дело. Иначе они организовали бы процесс гораздо ближе к воде. Сейчас же им предстояло протащить тяжелое судно три четверти мили по песку. По приказу вождя вся толпа принялась толкать шхуну, кто руками, кто при помощи длинных шестов. Таитяне хором запели «бурлацкую» песню, и корабль медленно сдвинулся с места.
Похоже, англичане, затевая строительство в ноябре, сами не очень верили, что им удастся закончить дело. Иначе они организовали бы процесс гораздо ближе к воде. Сейчас же им предстояло протащить тяжелое судно три четверти мили по песку. По приказу вождя вся толпа принялась толкать шхуну, кто руками, кто при помощи длинных шестов. Таитяне хором запели «бурлацкую» песню, и корабль медленно сдвинулся с места.
Через полчаса, свалив по пути несколько деревьев и повредив мачты, судно достигло воды, к неописуемому ликованию всех присутствующих. Англичане решили окрестить свое детище именем «Резолюшн» («Решимость») то ли из уважения к Куку (так назывался флагманский корабль великого мореплавателя), то ли в ознаменование своего собственного усердия и серьезных планов на будущее.