Несомненно, Чарльз Кристиан чувствовал частичку своей вины в поступке Флетчера, определенное влияние мятежа на «Мидллсексе» на мятеж на «Баунти». Еще страшнее жуткая весть подействовала на младшего брата Хамфри. 23-летний молодой человек, тяжело заболевший на службе в Африке, умер вскоре после того, как узнал о мятеже.
Доподлинно известно, что весной и летом 1790 года Блай лично встречался с некоторыми представителями клана Кристианов. В частности, с Джоном Кристианом XVII Кёрвеном и даже с другим старшим братом Флетчера, Эдвардом (с тем самым, с которым четыре года спустя у него состоится знаменитая «дуэль памфлетов»). Вся потрясенная родня настойчиво расспрашивала его о самом мятеже и о причинах столь неожиданного поведения Флетчера, и все ответы командира «Баунти» сводились к одному слову: «Помешательство».
Блай имел контакт (и весьма своеобразный) и еще с одним дальним родственником предводителя мятежников с неким Джозефом Кристианом, удачливым предпринимателем, владевшим магазином мод на фешенебельном лондонском Стрэнде. Сохранилась одна загадочная расписка, доказывающая, что вскоре после возвращения в Англию командир «Баунти» получил от преуспевающего торговца посылку с тремя приличными ситцевыми платьями, несколькими ярдами хлопчатобумажной ткани, двумя дюжинами лент тесьмы и крупной партией в «двенадцать дюжин сорочек». И все это на сумму 82 фунта стерлингов 8 шиллингов.
Блай имел контакт (и весьма своеобразный) и еще с одним дальним родственником предводителя мятежников с неким Джозефом Кристианом, удачливым предпринимателем, владевшим магазином мод на фешенебельном лондонском Стрэнде. Сохранилась одна загадочная расписка, доказывающая, что вскоре после возвращения в Англию командир «Баунти» получил от преуспевающего торговца посылку с тремя приличными ситцевыми платьями, несколькими ярдами хлопчатобумажной ткани, двумя дюжинами лент тесьмы и крупной партией в «двенадцать дюжин сорочек». И все это на сумму 82 фунта стерлингов 8 шиллингов.
Некоторые исследователи выдвигают гипотезу, что таким (вполне издевательским) образом клан Кристианов расплатился с Блаем за тот должок, который Флетчер якобы имел перед ним еще со времен стоянки у Мыса Доброй Надежды. Иными словами, существует версия, что капитан «Баунти», встречаясь с членами семьи главного мятежника, предъявил им счет на указанную сумму, которую тогда, два года назад, в мае 1788 года, Флетчер по слухам занял у Блая.
Впрочем, это всего лишь догадки. Ведь сам факт долга, как мы знаем, пока никак не подтвержден документально.
2 октября 1790 года известный лондонский художник-маринист Роберт Додд (Robert Dodd) закончил свою самую известную картину «Мятежники с Баунти оставляют лейтенанта Блая и часть офицеров и экипажа на волю волн 29 апреля[71] 1789». Сегодня весь мир знает ее как просто «Мятеж на Баунти», и это, без всякого сомнения, самая известная иллюстрация тех событий (см. цветную вкладку).
Капитан Блай, в белых кальсонах и белой ночной рубашке, стоя в баркасе в окружении лоялистов, отчаянно и как-то обреченно жестикулирует в сторону некой фигуры, возвышающейся на корме «Баунти» в странном сюртуке и еще более странной шляпе. Должно быть, так художник представлял себе Флетчера Кристиана (или так главного мятежника описал сам Блай? Ведь известно, что Додд консультировался с ним, когда работал над картиной)
К тому времени лоялисты, члены экипажа баркаса, вернулись в Англию. На разных судах, кто как, на перекладных и с оказией. У многих путь назад занял почти год. Вернулись не все. Из 13 человек, оставленных Блаем в Батавии, домой сумели добраться, как мы знаем, лишь девять. Таким образом в Англию, кроме Блая, Сэмюла и Джона Смита, благополучно вернулись Фрайер, Коул, Пёрселл, Пековер, Лебог, Симпсон, Тинклер, Халлетт и Хэйуорд.
22 октября 1790 года на борту судна «Ройал Уильям», стоявшего на якоре в гавани Портсмута, под председательством адмирала Сэмюэла Баррингтона состоялся трибунал над капитаном Блаем и остальными членами экипажа «Баунти». Разумеется, никто не собирался судить национального героя и его команду всерьез, и потому процесс носил чисто формальный характер.
Судей не очень интересовали причины и поводы мятежа. Сам бунт и захват корабля воспринимался Адмиралтейством скорее как внезапное стихийное бедствие, и важно было лишь выяснить, как выживший экипаж боролся с этой напастью, и какие конкретные действия предпринимал каждый.
Впрочем, никакого серьезного разбирательства не было. Невиновность Блая и лоялистов в потере судна Его Величества признали неопровержимой, и всех оправдали. Всех, кроме одного. Строптивому плотнику Уильяму Пёрселлу суд объявил строгий выговор по шести пунктам, в том числе «за мятежное поведение», «за неповиновение» и «нарушение субординации».
Теперь, после вердикта трибунала, Уильяма Блая признало героем не только общество, но и официальный истеблишмент. Вскоре после окончания суда Адмиралтейство, наконец, удовлетворит его ходатайство и присвоит ему долгожданное звание капитана. А вскоре Блая удостоит своей аудиенции сам Король Георг III.