И не просто каким-то там дурацким динозавром, перебил Бенджамин. Я стану самым крутым!
Бронтозавром? предположил дедушка. Бронтозавры такие славные.
Не-а!
А вот взять аллозавра может, аллозавром? Хорошенькие, как балерины на пуантах, этак неслышно подкрадываются
Ну нет!
Может, птеродактилем? Дедушка лихорадочно подался вперёд. Высоко летают, похожи на картинки орнитоптеров, которые рисовал Леонардо ну да Винчи, ты же знаешь.
Птеродактили Бенджамин задумчиво кивнул. Они почти лидируют.
Кто же тогда на первом месте?
Рекс, прошептал мальчик.
Дедушка оглянулся:
Ты зовёшь пса?
Рекс. Бенджамин зажмурился и выпалил полное название: Тираннозавр Рекс!
Вот это да! охнул дедушка. Имя громкое. Царь над всеми ними, так?
Бенджамин затерялся во времени, в тумане и застойных водах нехоженых топей.
Царь, прошептал мальчик, царь над всеми ними.
Внезапно глаза его широко распахнулись:
Деда, идеи есть?
Под незамутнённым прицельно-плазменным взглядом внука старик аж вздрогнул:
Нет. Эгм если чего найдёшь, держи меня в курсе. В этом своём исследовании
Ура! Посчитав, что разрешение получено, мальчишка пулей вылетел из кресла, кинулся к двери, на пороге застыл, обернулся: А помимо библиотеки, поступать-то куда надо?
Поступать?
Ну, пожарных обучают на пожарной станции. Машинистов локомотива в депо. Врачей
Куда, промолвил дедушка, куда податься мальчику, чтобы получить диплом с отличием по классу А-1 «Ящер»?
Ага, вот это всё!
В музей Филда, пожалуй. Там полным-полно костей с Господних антресолей. Настоящий динозавровый колледж, парень! Я сам тебя туда отвезу!
Ой, деда, спасибище! Вот здорово будет! Станем носиться как угорелые и орать во всё горло!
И бац! дверь захлопнулась. Мальчишка исчез.
Да уж, Бенджамин.
Дедушка подлил себе ещё сиропа и, глядя, как блескучая жидкость растекается узорами золотистого света, гадал про себя, как бы слегка охладить неуёмный пыл внука.
Да уж, повторил он.
И явился громадный безумный зверь, и громадное дикое чудище утащило их прочь. Ну то есть поезд, то есть в Чикаго; а Бенджамин и дедушка устроились у зверя в брюхе и обменивались улыбками и громкими возгласами.
Чикаго! закричал кондуктор.
А почему он не объявляет музей Филда? нахмурился Бенджамин.
И бац! дверь захлопнулась. Мальчишка исчез.
Да уж, Бенджамин.
Дедушка подлил себе ещё сиропа и, глядя, как блескучая жидкость растекается узорами золотистого света, гадал про себя, как бы слегка охладить неуёмный пыл внука.
Да уж, повторил он.
И явился громадный безумный зверь, и громадное дикое чудище утащило их прочь. Ну то есть поезд, то есть в Чикаго; а Бенджамин и дедушка устроились у зверя в брюхе и обменивались улыбками и громкими возгласами.
Чикаго! закричал кондуктор.
А почему он не объявляет музей Филда? нахмурился Бенджамин.
Я сам его объявлю, пообещал дедушка. И спустя несколько минут воскликнул: А вот и он!
Оказавшись внутри, дедушка и внук прошли под настенными изображениями животных и во все глаза уставились на монстров таких красавцев, что просто дух захватывало.
Тут они восхищались утраченной плотью, там охали, глядя на восстановленные и заново скреплённые скелеты, рука об руку, дивясь в унисон; юная радость вела за собою былое воспоминание о радости.
Деда, а ты заметил? Гляди! Такое огроменное место, а из Гринтауна тут вообще никого, прям ни души!
Только мы с тобою, Бенджамин.
На моей памяти единственные, кто здесь побывал из нашего города, давным-давно, голос мальчика угас до шёпота, это мама с папой
Дедушка поспешил вклиниться, пока не поздно:
Им здесь ужас до чего понравилось, мальчик мой. Но ты только посмотри! Иди-ка сюда!
Они подошли поближе и потрясённо, изумлённо, благоговейно уставились на целый косяк кошмаров работы Чарльза Р. Найта*.
Да этот парень прямо поэт с кистью, покачал головой дедушка, балансируя на краю этого Большого Каньона во Времени. Настенный Шекспир. Ну же, Бенджамин, где эта здоровенная псина, этот твой Рекс, о котором ты так мечтаешь?
Вон тот небоскрёбище! Это он!
Дед с внуком замерли под гигантской фигурой: глаза их наигрывали беззвучные мелодии на длинном ксилофоне ожерелья из костей.
Эх, жаль, приставной лестницы нет!
Прикажешь нам вскарабкаться наверх под стать безумным дантистам и попросить его открыть ротик пошире?
Деда, ведь это он усмехается?
Один в один моя тёща на нашей свадьбе. Хочешь влезть мне на плечи, Бен?
Ой, а можно?
Бен взгромоздился на дедовы плечи и, задохнувшись от изумления, прикоснулся к древней Улыбке.
А затем, будто что-то пошло не так, тронул собственные губы, зубы и дёсны.
Засунь голову ему в пасть, парень, посоветовал дедушка. Посмотрим, откусит или нет.
Недели текли своим чередом, пролетало лето, в комнате Бенджамина росли горы книг и копились чертежи и зарисовки: оттиски костей, схемы зубного аппарата из юрского и мелового периодов.
Мелового-делового и бог весть ещё какого, задумчиво пробормотал про себя дедушка, заглядывая в дверь. А это ещё что?
Здоровущие картины мистера Найта, того самого художника, который видит сквозь время и рисует то, что видит!
В верхнее окно ударил камешек.