Чтобы уравновесить триллион таких же таинственных камушков на дороге, по которой мы ходили каждый день, подумал он. Таинство сверху, таинство снизу. Вес, масса, реальность: таинство повсюду.
Не плачь, сказал он. Это же не долбаные похороны.
Она закатила его на заснеженную лужайку. Колёса погрузились в снег на восемь дюймов и остановились. Недалеко от дома, но достаточно, чтобы не попасть под один из скатов крыши. Это было бы хреново, подумал он и рассмеялся.
Над чем смеёшься Скотт?
Ни над чем, сказал он. Над всем.
Посмотри туда. На улицу.
Скотт увидел три прижавшихся друг к другу фигуры, у каждой было по фонарику: Мисси, Майра, доктор Боб.
Я не смогла отговорить их. Дейрдре обошла кресло и встала на одно колено перед пристёгнутой фигурой с его ясными глазами и слипшимися от пота волосами.
А ты пыталась? Скажи мне правду Ди-Ди. Это был первый раз, когда он так назвал её.
Ну не очень сильно.
Он кивнул и улыбнулся.
Отлично побеседовали.
Да. Поможешь мне с застёжками?
Она справилась с двумя, которыми он был пристёгнут к спинке кресла, и он тут же приподнялся вверх, натянув ремень, опоясывающий колени. Ей пришлось повозиться с ним, потому что он натянулся, а её руки начали неметь от январского холода. Она касалась его, и каждый раз её ноги отрывались от снега, заставляя её чувствовать себя кузнечиком. И вот, наконец, последний ремень, удерживающий его в кресле, начал свободно скользить.
Я люблю тебя Скотт, сказала она. Мы все любим.
Взаимно, сказал он. Поцелуй разик свою подружку за меня.
Даже два, пообещала она.
Затем ремень выскользнул из пряжки и дело было сделано.
Он медленно поднялся с кресла, одеяло тянулось за ним, как подол длинной юбки; он был похож на Мэри Поппинс, только без зонтика. Затем его подхватил ветер, и он начал подниматься быстрее. Одной рукой он прижимал к груди одеяло, другой «Скайлайт». Он смотрел на уменьшающуюся окружность перевёрнутого лица Дейрдре. Видел, как она махала ему, но его руки были заняты, и он не мог помахать в ответ. Видел, как остальные махали, стоя на Вью-Драйв. Лучи их фонарей сфокусировались на нём и начали сближаться, пока он набирал высоту.
Ветер попытался закрутить его, заставив подумать о том, как он скатывался по диагонали к почтовому ящику в своей нелепой прогулке по покрытой снежной коркой лужайке, но когда он частично распахнул одеяло и повернул его против ветра, его положение стабилизировалось. Временное решение, но это не имело значения. Ему хотелось только смотреть вниз на его друзей Дейрдре на лужайке рядом с креслом-каталкой, остальные на улице. Он пролетел мимо окна спальни и увидел, что лампа всё ещё горела, отбрасывая жёлтую полосу света на кровать. Он мог видеть вещи, лежащие на его комоде часы, расчёску, немного денег к которым он больше никогда не притронется. Он продолжал подниматься выше; лунного света было достаточно, чтобы он разглядел в углу крыши детскую фрисби, которая могла быть там ещё до того, как они с Норой купили дом.
Это ребёнок мог быть сейчас взрослым. Писать в Нью-Йорке или рыть канавы в Сан-Франциско, или рисовать в Париже. Загадка, загадка, загадка.
Он попал в поток убегающего из дома тепла и начал подниматься быстрее. Город предстал перед ним, будто с высоты дрона или низко летящего самолёта; уличные фонари вдоль Мэйн-Стрит и Касл-Вью, казались жемчужинами, нанизанными на нить. Он увидел ёлку, которую Дейрдре зажгла почти месяца назад, и которая простоит на городской площади до первого февраля.
Наверху было холодно, гораздо холоднее, чем на земле, но ничего страшного. Он отпустил одеяло и смотрел, как оно падает, медленно, распрямляясь, становясь парашютом, не невесомым, но почти.
Это должно случиться с каждым, подумал он, и возможно, в конце случится. Возможно, когда придёт час смерти, каждый воспарит.
Он выставил руку со «Скайлайт» и чиркнул по запалу ногтем. Ничего не произошло.
Загорайся, мать твою. Моя последняя трапеза выдалась не очень, могу я хотя бы рассчитывать на последнее желание?
Он ещё раз чиркнул.
Я больше не вижу его, сказал Мисси. Она рыдала. Он ушёл. И нам пора
Подожди, сказала Дейрдре. Она присоединилась к ним, стоя в футе от подъездной дорожки Скотта.
Чего? спросил доктор Боб.
Просто ждите.
Они ждали, глядя вверх в темноту.
Не думаю начала Майра.
Ещё немного, сказала Дейрдре, проговаривая мысленно: давай Скотт, давай же, ты почти у финишной линии, ты должен выиграть эту гонку, сорвать ленту, так что не подведи. Не споткнись. Давай же здоровяк, покажи, что умеешь.
Высоко над ними раздался огненный взрыв: красное, жёлтое и зелёное. Затем пауза, после которой разразилось буйство золота, мерцающий водопад, стекающий вниз снова и снова, будто ему не было конца.
Дейрдре взяла за руку Мисси.
Доктор Боб взял за руку Майру.
Они смотрели, пока не погасла последняя золотая искра, и ночь снова стала тёмной. Где-то высоко над ними Скотт Кери продолжал набирать высоту, паря вопреки неумолимой земной хватке со взором, обращённым к звёздам.
Стивен Кинг, 2018
Примечания
1
Ричард Мэтисон американский писатель. Широко известен по роману «Я легенда».