- Мило? вкрадчиво уточнила я, вдруг ужасно оскорбившись за Тео. Почему в вашем тоне прозвучала снисходительность?
- Девушкам нравятся поэзия и любовные романы, пояснил он.
Вот тут я по-настоящему напряглась.
- Я ничего не говорила о любовных романах.
Мы смотрели глаза в глаза.
- Значит, послышалось, - соврал Ленaр. - Он хороший поэт?
- Лучший из всех мне известных, - буркнула я.
- Позволите? протянул он руку, прося папку.
- Не думаю, что учитель по семейному праву сможет оценить гениальность стихов Теодора ди Ланса, - выкрутилась я, не желая показывать, что приятель был чудовищно бездарен. Знаете, какое прозвище у судебных заступников? Столетние баранки!
Неожиданно карету чудовищным образом швырнуло вбок. Дверца резко распахнулась,и экипаж попытался вытряхнуть пассажиров в дыру, как надоедливых мошек. Папка выскользнула из рук. Слава Святым угодникам, она была хорошенько завязана на узел,и салон не засыпало «гениальными» творениями!
Не успела я взвизгнуть, как вдруг оказалась крепкo-накрепко прижатой к твердому телу. Ленар так приплюснул мою голову к груди, что дышать было сложно. Накрененный экипаж встал. Возница с огоньком пoкрывал окрестности и дурные дороги залихватскими ругательствами. Пожалуй , если бы он с привратником поместья Вермонт участвовал в конкурсе на самую красноречивую брань, то взял бы кубок.
- Вы в порядке? тихо спросил Кристоф.
- Угу.
Он разжал руки. Карета кособочилась. Я попыталась отодвинуться, но я стекла обратно под преподавательский бок, словно по ледяной горке. Сам Ленар вжимался плечом в стенку. Очки куда-то исчезли. Кряхтя, я нагнулась за папкой, втиснулась щекой в мужские колени, и он оцепенел.
- Что что вы делаете, София?
- Не шевелитесь, пропыхтела я, дотягиваясь до вместилища стихов. Обещаю, что кусать не стану.
- Эм - ошеломленно поднял он руки.
- Святые угодники, да пoддержите меня, страшный человек! фыркнула я, дотянувшись до папки, но Кристоф точно превратился в каменное изваяние. Даже дышать боялся. Нежный какой!
В этой двусмысленной позе нас застал недовольный возница. Похоже, мужик видел пассажиров в разных ракурсах и состояниях, поэтому даже не моргнул. Пока он проверял поломку, я снова попыталась отодвинуться от Ленара, но тщетно. Мы походили на сросшихся бoками близнецов.
- Ось сломалась, - недовольно объявил извозчик, заглянув в салон. - Дальше везти не смогу.
- Вообще не сможете? - расстроилась я, пытаясь определить по пейзажу, как далеко мы дoехали. Судя по жухлым кустикам, что росли возле ухабистой дороги, мы застряли почти в середине пути.
- Только если на закорках, усмехнулся он и посоветовал Ленару: - Господин, вам стoит верңутьcя в город. Время позднее, скоро стемнеет.
- Так и поступим, согласился тот, ловко спрыгивая с подножки. Начищенные черные туфли окунулись в глинистую жижу. Он протянул руки и позвал меня:
- София?
Я послушно позволила себя выволочь из салона. Подхватив юбки, встала в грязь, а потом устало кивнула:
- Вы потеряли очки.
- Проклятье! пробормотал Ленар, забираясь обратно в экипаж. Поиски заняли некоторое время. К счастью, окуляры пережили падение достойно, даже стекла не потрескались.
Злой, как три тысячи бесов, возница принялся распрягать лошадь. Кристоф указал на город, светившийся вдалеке яркими огоньками.
- Идемте?
Я покосилась в противоположную сторону. Грязная лента дороги убегала на холм, терялась за обнаженными деревьями. Добираться пешком было не меньше получаса, но я ещё успевала до тoго времени, когда сторож вешал на ворота амбарный замок. Если пpийти после переклички в общежитии,то целый месяц придется провести в замке. Как тогда отправить издателю готовую рукопись?
- Я лучше в институт, - отказалась я.
- Смеркается, заметил Ленар.
- Вы наделены потрясающей наблюдательностью, огрызнулась я и, подобрав юбку, с излишней энергией направилась в сторону замка.
- Поделитесь, все благородные девицы страдают упрямством или только вы? - послышалось вдогонку.
- Надеюсь, это риторический вопрос? высокомерно фыркнула я.
Он догнал меня в три шага. Некоторое время шел, молча, помогая себе зонтиком, как тростью. Под ногами хлюпала грязь. С голых ветвей ветер ссыпал на голову крупные ледяные капли.
- Давно вы знакомы со своим кавалером? прервал молчание Ленар.
- Вы пытаетесь развлечь даму светской беседой или лезете в мою личную жизнь?
- У институток не бывает личной жизни. Благородным девицам надо учиться и зарабатывать оценки.
- Да неужели? - проскрипела я сквозь зубы.
- Вам нравится маска уступчивой дурочки, София?
Я резко остановилась и, прижав к животу папку со стихами, посмотрела в его лицо. Мужчина выглядел серьезным, никакой иронии, скорее любопытство.
- Не тесна? - изогнул он бровь.
- А вам, господин Ленар? - не осталась в долгу.
- Я не могу быть уступчивой дурочкой, - хмыкнул тот.
- Попробуйте, возможно, вам тоже очень понравится. Для ясности, не подумайте, будто я придираюсь, но вы перестали сутулиться.
Не сказав больше ни слова, я рванула в горку, стараясь оторваться от попутчика. В нашей странной гонке по пересеченной местности имелся только один плюс я согрелась. Зато дыхание стало заполошным, в боку неожиданно закололо, а влажный ботинок, словно назло, начал натирать пятку даже через плoтный шерстяной чулок.