Давайте пройдемся, сказал я. Как два перипатетика.
Я взял чемодан, Зипперлейн запер машину, и мы тронулись. Голуби, разгуливавшие по мостовой, недовольно расступались перед нашими ботинками. Настроение у меня портилось. Когда впереди показался броневик, оно упало едва ли не до абсолютного нуля.
Видимо, запрет автомобильного движения на броневик не распространялся. Он стоял у кромки тротуара, высокий, зеленый, на толстых рубчатых колесах, чистенький, словно только что вышедший из ворот завода. На броне у башенки сидел сержант и что-то лениво бубнил в микрофон, двое солдат в лазоревых касках стояли у колес, держа свои автоматы, как палки, и откровенно скучали. Здоровенные такие румяные блондины, от них за версту несло фиордами, набережной Лангелиние, Андерсеном и троллями. Мимо, обогнав нас с Зипперлейном, прошла девушка в коротком желтом платьице, и потомки Эйрика Рыжего синхронно повернули головы ей вслед.
Мы миновали броневик, и я увидел их четвертого, лейтенанта, он стоял вполоборота к нам, смотрел на противоположную сторону улицы, и его расслабленная фигура была исполнена той же безнадежной скуки. Я взглянул на него пристальнее и тут же отвел глаза. Хорошо, что Зипперлейн заслонял меня.
Совершенно секретно. Степень А-1.
Полковник Конрад Чавдар. Родился в 2008 г. В 20262029 гг. служил в авиадесантных частях Войск ООН. В 2031-м окончил военное училище «Статорис» (факультет общевойскового командования). В настоящее время командир полка специального назначения «Маугли». Четыре международных и три национальных ордена. Женат. Сын.
Теперь прибавились дополнительные загадки. Конрад, я знаю, скромный человек, но не настолько, чтобы на операции переодеваться в форму обычной бронепехоты с погонами младшего по званию. Следовательно Следовательно, экипаж этого броневика весьма квалифицированно валяет ваньку, изображая скучающих новобранцев. А на самом деле это полк «Маугли», профессионалы, элитная ударная группа по борьбе с терроризмом. От страха их сюда послали, что ли? Совет Безопасности напуган здешними чудесами, и потому Или назревает что-то серьезное?
В городе все спокойно? спросил я. Нет, я не о ретцелькиндах. В других отношениях.
Кажется, спокойно.
Черт бы тебя побрал, выругался я про себя, ты что, не помнишь, какие люди сворачивали себе шею из-за того, что лишний раз произнесли или подумали слово «кажется», очень уж положились на его обманчивую гибкость?
Как вы носите пистолет, Зипперлейн?
Как большинство в «петле». Но чаще не ношу. Я уже пожилой человек
А вы, часом, не фаталист?
А вы?
Когда как, сказал я чистую правду.
Этот город способен сделать вас фаталистом.
Ну да, сказал я. За день выпадает уйма метеоритов, и ни один еще не упал кому-нибудь на голову. Это убеждает.
Вы злитесь?
Честное слово, не на вас, сказал я. Вы же умный человек, комиссар. Я немножко злюсь на людей, которые далеко отсюда. Ради чистоты эксперимента меня сунули сюда, абсолютно не проинформировав. Я все понимаю, метод «контрольный след» сплошь и рядом дает неплохие результаты, но могу я выругаться хотя бы мысленно?
Да сказал он. Что я еще могу для вас сделать?
Оставьте на почтамте мой адрес. Вот, пожалуй, и все. Разве что Вы меня не проинструктируете?
Инструктаж уместится в одной фразе, сказал он. Ничему не удивляйтесь. Если станете удивляться, можете наделать глупостей. Что бы с вами ни случилось, помните одно это не галлюцинации, вы абсолютно здоровы.
Прекрасный инструктаж. Едва ли не лучший из всех, какие я за свою службу получал Нет, серьезно.
Вот именно. Ничему не удивляйтесь. Возможно все, что угодно. Но это не опасно для жизни и здоровья. По крайней мере не было прецедентов Все, мы пришли.
Посреди большого сада стоял красный кирпичный домик под черепичной крышей.
Зипперлейн, вы волшебник, сказал я. Жилище Белоснежки. Идиллия и благодать. Хочется ходить по траве босиком и верить, что на свете существуют свободное время и нормированный рабочий день
Хозяйка вышла нам навстречу, когда мы подошли к крыльцу. Жаль, что я не Дон Жуан. Ей было лет двадцать шесть двадцать восемь. Светлые волосы, серые глаза. Голубое платье ей очень шло.
Зипперлейн отозвал ее в сторонку, вполголоса изложил дело, и хозяйка охотно согласилась меня приютить с большим энтузиазмом, как мне показалось. Потом Зипперлейн откланялся, а я остался. Стоял на нижней ступеньке крыльца, хозяйка, которую звали Анной, на верхней. Оба обдумывали, с чего начать разговор.
Показать вам комнату? спросила она наконец.
Если вас не затруднит.
Комната мне понравилась, как и дом. Я поставил в угол чемодан и посмотрел на Анну. Она мучительно искала слова.
Так, сказал я. Все никак не можете решить, как со мной держаться, верно?
Верно, ответила она с бледной улыбкой. Вы из того же ведомства, что и Зипперлейн, или серьезнее?
Серьезнее.
Судя по возрасту, капитан или майор?
Полковник.
О, даже так Понимаете, Адам, лично я была далека от таких дел, но есть обстоятельства Хотя вы, наверное, никакой не Адам
Разумеется. Но какой-то отрезок времени мне предстоит быть Адамом Гартом, так что так и зовите. И помните, что я чертовски любознателен не по складу характера, а по профессии мне все нужно знать и всюду совать нос. Можно я буду иногда задавать вам вопросы?