Едва ли это будет правильно, если яблоко обратит их в камень, возразил Людо.
Да я пошутил! воскликнул дракон, и его чешуя задребезжала, словно камыши под ветром. Это всего лишь шутка. Яблоки совершенно безобидны. Совершенно, совершенно безобидны. Просто сорви его и подмани ягненка можно двух, если пожелаешь. А еще лучше нескольких. Из пасти дракона по стволу скатилась длиннющая капля слюны.
Нет, нет, не надо! резко гаркнула сова сверху. Не трать время на ягнят, лучше сорви мое яблоко, выбери любое и положи на землю в тени дерева, чтобы полевые мыши могли его достать Бедные крошки, целый день носятся на солнце в поисках сухих корешков и семян.
И тут Людо заметил их: мыши и впрямь копошились в залитой солнцем траве, но никогда, никогда не приближались к дереву.
И хотя Людо прежде не видел драконов, он хорошо знал повадки сов что бы они там ни говорили, а ни одна сова не откажется отобедать полевой мышью. Нетрудно было догадаться, что, как и сова, дракон хотел его одурачить, а сам только и думал, как бы полакомиться ягненком.
Боюсь, лучше мне этого не делать, вежливо промолвил Людо, но, если не побрезгуете куском хлеба, у меня немного осталось.
Людо вступил под тень дерева.
И тут случились сразу три события.
Он мой! гаркнула сова, слетела с ветки и вцепилась когтями в воротник Людо.
Он мой! прошипел дракон и, гремя чешуей, в мгновение ока сполз с дерева и обвил ногу Людо.
Нет, мой! раздался незнакомый голос.
Рядом с Людо промелькнула огромная тень: четыре мощных копыта, могучее тело, покрытое золотистой шерстью, и рога, закрученные в спирали, словно раковина улитки. Самый большой баран из всех, каких доводилось видеть Людо, обрушился на ствол всего в сантиметре от драконьего хвоста. Бабах! Спелые золотистые яблоки градом посыпались с дерева на Людо, дракона и сову, тяжелые, словно ядра. Дракон выругался довольно грязно, отпустил ногу Людо и забрался обратно на дерево, тяжело дыша. Его раздвоенный язык высунулся наружу, а красные глазки тревожно стреляли из стороны в сторону. Сова, как истинная леди, пробормотала: «Ах, простите». Затем взлетела на ветку, оставив в воздухе несколько перьев, и принялась вертеть головой туда-сюда, туда-сюда, стараясь не встречаться ни с кем глазами.
И тут случились сразу три события.
Он мой! гаркнула сова, слетела с ветки и вцепилась когтями в воротник Людо.
Он мой! прошипел дракон и, гремя чешуей, в мгновение ока сполз с дерева и обвил ногу Людо.
Нет, мой! раздался незнакомый голос.
Рядом с Людо промелькнула огромная тень: четыре мощных копыта, могучее тело, покрытое золотистой шерстью, и рога, закрученные в спирали, словно раковина улитки. Самый большой баран из всех, каких доводилось видеть Людо, обрушился на ствол всего в сантиметре от драконьего хвоста. Бабах! Спелые золотистые яблоки градом посыпались с дерева на Людо, дракона и сову, тяжелые, словно ядра. Дракон выругался довольно грязно, отпустил ногу Людо и забрался обратно на дерево, тяжело дыша. Его раздвоенный язык высунулся наружу, а красные глазки тревожно стреляли из стороны в сторону. Сова, как истинная леди, пробормотала: «Ах, простите». Затем взлетела на ветку, оставив в воздухе несколько перьев, и принялась вертеть головой туда-сюда, туда-сюда, стараясь не встречаться ни с кем глазами.
Овен отошел от дерева, тряхнул головой (хотя удар, кажется, не причинил ему никакого вреда) и посмотрел на Людо.
Итак, мальчик, говори.
Разумеется, Людо знал, кто перед ним: Овен, господин Дома. Не знал он только, что это Златорунный баран, за чьей шкурой однажды отправятся в поход отважные мореплаватели. Или уже отправились, и было это сотни лет назад. Точно сказать нельзя, потому что в звездной стране, по которой путешествовал Людо, нет времени в нашем понимании. Но Овен был велик и прекрасен: его лоб широк, как щит, и крепок, как таран. Он мог бы одним легким толчком вернуть Людо в Дом Рыб. Поэтому Людо, стоя перед ним и стараясь не тереть ногу в том месте, где драконье прикосновение прожгло дыру в штанах, почтительно отвечал:
Если вам угодно, ваша милость, я Людо и сопровождаю моего коня Ренти вслед за Солнцем.
Овен склонил голову набок и, казалось, размышлял. У него были желтые глаза, как у Козерога, но не такие холодные. Если очень сильно задуматься, можно было увидеть в этом величественном создании золотистого барашка, каким он был когда-то, резвящегося среди ромашек посреди залитого солнцем луга. («А вот Козерог никогда, никогда не был молодым», подумал Людо.)
И ты молишь меня разрешить тебе беспрепятственно проследовать через мой Дом? сурово спросил Овен.
Разумеется, Людо сказал бы иначе, но это звучало лучше, чем: «Пожалуйста, не троньте меня и дайте пройти дальше».
Да, господин, именно так, господин, ответил он, потирая ногу.
Что с твоей ногой? спросил Овен.
Небольшой ожог, ничего страшного, господин, ответил Людо.
Подойди ко мне.
Людо подчинился. Овен опустил величественную голову и подул на обожженную кожу. Людо показалось, что к ней приложили прохладную повязку. Жжение пропало, а кожа побелела, разгладилась и стала как новая.