- Да, пробурчала я себе под нос, - в разводах я кое-что понимаю.
И в том, как вкусно поесть, тоже толк знала. Когда мы остановились возле ресторации «Лебединая песня», то перед мысленным взором снова возникли исходящие дымком рябчики с хрустящей поджаренной кожицей. Голод напрочь отбивал во мне желание работать, но зато пробуждал творческое воображение. В фантазиях ножки рябчика выглядели, как от откормленной индюшки.
К двери мы с Элроем двинулись одновременно и, конечно, встретились. Вернее, я уперлась ему макушкой в живот. Столкнувшись, сконфуженно замерли. Живот, у дракона, к слову, оказался крепкий, поди все «кубики» были на месте.
- Извините, - охнул Таннер.
- Ничего, - пролепетала я.
Тут кучер широко распахнул дверь и замер, обнаружив пассажиров в двусмысленной позе.
- Прошу, передал мне попутчик право выныривать из кареты первой.
Было у меня подозрение, что Таннер собирался красиво выйти и как положено воспитанному мужчине подать даме руку, но голод несвоевременно прибавил этой самой даме резвости. Наверняка Элой теперь решил, будто я страдала женской независимостью от мужского плеча. Так вот, неправда! Пусть с мужскими плечами, вернее, с мужиками мне не везло, но плечи я все равно любила. Хлипкие, широкие, сильные, узкие без разницы на какое опираться, лишь бы человек был хороший и не жмотился на поддержку. К сожаленью, из экипажа все равно пришлось выгружаться самостоятельно. Даже обидно стало.
Было у меня подозрение, что Таннер собирался красиво выйти и как положено воспитанному мужчине подать даме руку, но голод несвоевременно прибавил этой самой даме резвости. Наверняка Элой теперь решил, будто я страдала женской независимостью от мужского плеча. Так вот, неправда! Пусть с мужскими плечами, вернее, с мужиками мне не везло, но плечи я все равно любила. Хлипкие, широкие, сильные, узкие без разницы на какое опираться, лишь бы человек был хороший и не жмотился на поддержку. К сожаленью, из экипажа все равно пришлось выгружаться самостоятельно. Даже обидно стало.
Посреди обеденной залы «Лебединая песня» тоненько звенел фонтан в виде двух скрестивших шеи лебедей, выпускавших из открытых клювов хрустальные струйки воды. Хотелось бы сказать, что выглядела композиция шикарно, как ресторанные шторы из тончайшего белого полотна или серебряные приборы, сверкающие даже в дневном свете, но нет статуя была отвратительно безвкусной.
- Господин ди Элрой! немедленно подскочил к нам хозяин ресторации. Столик ждет вас.
А столик ждал нас у большого окна, выходящего на улицу. Видимо, он считался одним из лучших, далеко от кухни и прочих благ цивилизации с ватерклозетами, но едва мы уселись, как за стеклом обнаружился постовой. Наши голодные взгляды встретились. Я вдруг поняла, что при мысли, как он глотает слюну, начну ронять куски в тарелку, точно не умею пользоваться столовыми приборами.
Между тем Элрою вручили кожаную папку с меню. Одну на двоих. Похоже, цены в ресторации зашкаливали, и подавальщики заранее озаботились, чтобы дама с голодным, как у сироты, блеском в глазах не объела дорогого клиента. Таннер, не раздумывая, протянул меню мне и с ироничной улыбкой объявил:
- Тут, конечно, никто не попытается предложить вам черную каракатицу, но каре ягненка очень достойное. Ральфу нравится.
Зачем он упомянул Ральфа, жестокий человек? В голове появилась пикантная картинка, которая по отношению к начальству возникнуть не имела права, а я немедленно осознала, что не намерена пробовать каре ягненка, даже если этот бедненький ягненок последний на земле.
- Вы кормите своего дракона мясом? - уточнила я и искренне полюбопытствовала: А как же «Вкусная жизнь» с ароматом говядины в холщовых мешках по полфунта?
- Ральф приболел, и ветеринар посоветовал естественную пищу, - самое удивительное, но, похоже, мне удалось смутить Элроя.
В общем, личный стажер шефа и ручной дракон находились на одной ступеньке эволюции. Стоило оскорбиться, но когда тебя от чистого сердца хотели накормить в дорогой ресторации, оскорбляться не выходило.
Однако уже через полчаса я поняла, что просто так, по душевному порыву и по совести, он ничего не делал. У Таннера ди Элроя просто не имелось ни того, ни другого! Ведь едва подавальщики принесли заказанные блюда, и я испробовала нежнейшую, тающую во рту вырезку, как в ресторанном зале появились две дамы средних лет. Одни из тех, что красили губы в коралловый цвет, каждый день укладывали волосы в салонах, к платьям прикалывали только ручные кружева, а в сумочках носили крошечных драконов, разукрашенных в цветочек или полоски. К слову, у одной дракон красовался синим горошком, а у другой желтыми звездочками и розовыми усиками.
- Таннер? остановившись рядом с нашим столиком, спросила одна из дам. Дракон в горошек широко зевнул. Мне всегда было любопытно: они снотворными снадобьями их прикармливали, чтобы бедолаги не вырывались из сумочек?
- Какое неожиданное совпадение! Тетушка! с фальшивым удивлением Элрой поднялся из-за стола и поприветствовал вторую даму: - Госпожа сваха.
- Разве ты не должен быть в конторе? - изогнула брови тетка.