Араты активно защищали свои интересы в Халхе, в обобщающей работе по истории Монголии приводится такой пример: «Когда в хошуне Батор-вана Тушэту-ханского аймака хошунным князем была передана одной китайской фирме хошунная земля, возмущенные араты подали коллективную жалобу в аймачное управление, а затем, не добившись толку, изгнали представителей этой фирмы из своего хошуна»124. О тех же явлениях на западе Монголии докладывал разведчик Усинского пограничного начальника: «Дурбеты все и чиновники и ламы и простой народ восстановлены против китайцев Чи Ван ездил в Пекин с жалобой на китайских торговцев. Китайские торговцы своей бесцеремонностью обращения, своими дикими процентами, прямо дневными грабежами поселили ненависть в сердцах дурбетов. Просьба Чи Вана уважена. Из Уля-сутая прибыл «Цурган» На моих глазах были разрушены две китайские фирмы, сами же китайцы, по настоянию «Цургана» и торговцы должны возвратиться на родину. По последним слухам это выселение китайцев угрожает Чи Вану неприятностью. Китайцы вышли на стачку между собой и «Цурганом» предъявляют свои долги к хошуну, просят уплатить за постройки и остатки товаров»125.
Еще до начала революции 1911 г. в Монголии были отмечены случаи вооруженных столкновений между монголами и Цинской армией. Дальневосточный историк С.И. Мшанецкий пишет: «Первым независимым национальным формированием Внешней Монголии можно считать возникший в годы русско-японской войны партизанский отряд Тогтохо-Тайджи, действовавший на территории Цэцэн-Ханского аймака и нанесший несколько поражений китайским воинским подразделениям. В конце 1906 г. маньчжурские власти вынуждены были предпринять против повстанцев крупную карательную акцию, в ходе которой отряд Тогтохо-Тайджи рассеялся. Тем не менее, антикитайские выступления продолжались, и зимой 1910 г. в Ур-ге произошло столкновение между аратами и отрядами маньчжурских солдат»126. В 1920-х гг. русские исследователи писали: «Еще с осени 1910 года царская Россия стала принимать подготовительные меры к оккупации Внешней Монголии. Когда Баир-Токтохо дворянин монгол из Барги, поднявший партизанскую борьбу против китайцев, перешел русскую границу, для его отряда было отведено 2 тысячи десятин земли около Нерчинска, откуда он делал частые набеги в Монголию, убивал и грабил китайцев, и вел пропаганду за отделение от Китая»127.
В популярной российской литературе так охарактеризовали монголо-китайские отношения накануне Революции 1911 г.: «Внутренние неурядицы в Китае с 1910 г. принудили правительство Поднебесной империи отодвинуть защиту своих интересов в Монголии на последний план. Китайская администрация в Монголии стали неаккуратно получать из Пекина деньги, и в свою очередь принуждены были затягивать уплату жалования охране, вызывая тем среди солдат неудовольствие; дабы смягчить своих подчиненных, им разрешалось амбанями на свое содержание изыскивать средства среди мирных монгол, что они и делали насильственным путем, не стесняясь самыми жестокими средствами»128.
Таким образом, к 1911 г. не только созрели предпосылки к началу борьбы монгол за независимость, но монгольская элита осознала и возглавила движение за независимость. Летом 1911 г. по инициативе Саин-нойон-хана Намнан-Суруна и под председательством Богдо-гэгэна Джебцзун-дамба-хутухты в Урге прошло тайное совещание князей, принявшее решение об отделении Монголии от Китая. Для поддержки этого решения в Петербург была тайно направлена делегация во главе с князем Ханда-Доржи и даламой Цэрэн-Чимод. Однако летом 1911 г. Монголия еще не в состоянии была начать борьбу за независимость Решительные действия амбаня Сань До остановили выход Халхи из состава Цинской империи, однако военная демонстрация со стороны России предупредила возможные репрессии в отношении «сепаратистов».
Конституционные реформы в Цинской империи не смогли остановить развитие кризиса. Радикальные политические силы требовали скорейшего принятия конституции, не ожидая завершения переходного периода. В конце 1910 г. императорским указом срок подготовки созыва парламента сокращался, но объявлялся окончательным 1913 г., а не 1911 г., как того требовали радикалы. В регионах, несмотря на запрет, продолжилась кампания давления на центральную власть, выражавшаяся в подаче петиций правительству. Показательно, что наиболее активно в поддержку идеи продолжения петиционной компании выступили общественные организации Маньчжурии.
В конце 1908 г. умерли император Гуансюй и старая императрица Цыси. Формально во главе Китая встал двухлетний император Сюаньтун (Пу И) и его отец, князь-регент Чунь (Цзай Ли). С князем Чунем конституционалисты связывали свои планы ускорения реформ, и действительно, Цзай Ли немедленно сместил генерал-губернатора Шэньси-Ганьсу Шэн Юня, подавший доклад трону с осуждением конституционных преобразований. Отстранение всесильного генерала Юань Шикая так же объяснялось тем, что он препятствует проведению в жизнь конституционных реформ. Но реальная власть осталась у слывшего консерватором князя Цина, правительство было сформировано в основном из маньчжур. В 1910 г. резко ухудшилось экономическое положение в стране. Поиски дополнительных средств на реформы, в первую очередь на создание новой армии, привели к росту налогов и сборов. Центральные районы Внутреннего Китая пострадали от сильнейшего стихийного бедствия. Окончательный взрыв народного недовольства был спровоцирован национализацией в 1911 г. железных дорог и соглашением о займе с иностранным банковским консорциума.