Более того, у нас нет правовых норм, регулирующих государственно-правовой статус президента и регламентирующих его права, обязанности и ответственность. На сегодняшний день они виртуальны, находятся где-то в поднебесье, на неких сияющих вершинах, на которые простым смертным и взглянуть-то не дано. Проще говоря, президенту у нас «закон не писан». В Конституции РФ, федеральных законах не регламентированы взаимоотношение между президентом и правительством как носителем исполнительной власти. Федеральный закон «О правительстве» от 17 декабря 1997 года устарел и оказывает дезорганизующее влияние на ход административной реформы. Кстати, в законе так прописаны функциональные обязанности правительства, что непонятно, за что же оно несет ответственность. Не случайно поэтому, что у нас с ельцинских времен сменилось больше десятка глав правительств, но ни один из них не отчитался о своей деятельности перед парламентом, никто не понес никакого наказания за явные провалы в работе. Очевидно, такое положение вполне устраивает власть имущих: закона нет следовательно, куда хочу, туда и ворочу. Отсюда напрашивается обобщающий вывод надо от рассуждений о парадигмах исполнительной власти в России перейти к конкретному насыщению ее конституционно-правовыми нормами. Необходимо еще раз рассмотреть и по вертикали, и по горизонтали компетенцию президента РФ и правительства РФ в вопросах руководства системой федеральных органов исполнительной власти. Сложившиеся здесь правовая неопределенность и путаница могут загубить любую реформу. И даже не могут, а обязательно загубят. Какая же может быть четкая работа при подобной правовой невнятице?!
Мы уже говорили, что приоритетным направлением административной реформы являлось радикальное сокращение избыточных функций федеральных министерств, завершение процесса разграничения полномочий между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов РФ. Эти меры должны были привести к заметному сокращению чиновничьего аппарата и, соответственно, бюджетных расходов на государственное управление. Сейчас, на исходе шестого года реформы, руководители страны признают, что эти надежды провалились. Помните, А. Кудрин, излучая оптимизм, говорил о 9 министрах и 18 замминистрах и 100 руководителях департаментов? На деле произошло, как в популярной ранее репризе Аркадия Райкина: «Чтобы аппарат сократить, надо его увеличить». Сейчас идет речь не о девяти министрах, а о четырнадцати, не о 18 замах министров, а о 84-х. (Сюда не включены МВД, МЧС, Минобороны и Минюст, находящиеся в непосредственном ведении президента). Некоторые министры вместо объявленных по реформе двух заместителей, имеют по 810, то есть, больше(!), чем до реформы. Что касается ведущих менеджеров директоров департаментов, то их число увеличилось почти в два раза и с замами их количество может вырасти до 1000. Аналогичная ситуация сложилась в федеральных службах и агентствах. А если еще иметь в виду, что заработная плата этой категории чиновников выросла за время реформы в несколько раз, можно предположить каким бременем их существование легло на российский бюджет. Еще в 2007 году расходы на «общегосударственные вопросы» составляли 2,4 % ВВП, тогда как в 2004-м они составляли 1,7 %.
Бывший министр А. Кудрин признавал, что за последние четыре года количество чиновников в России на федеральном уровне выросло почти на 20 тысяч, на региональном на 60 тысяч, а на муниципальном на 50 тысяч. По данным Росстата, по сравнению с 2000 годом число федеральных служащих увеличилось на 355 тысяч человек, региональных на 91 тысячу, муниципальных на 55 тысяч. Если в 2000 году на каждую тысячу работающих жителей страны приходилось 18 чиновников, то, в 2008-м уже 24. Это в среднем по стране, а, например, в Чукотском автономном округе их уже 71, в Магаданской области 63, Республике Тыве 58. В целом численность чиновников в России с 2000 года достигла 1 млн. 674 тыс. человек, увеличившись на 44 процента. Сейчас число номенклатурных работников приблизилось к показателям брежневских времен, при том, что численность населения современной России почти вдвое ниже, чем в СССР 70-х годов. Рост новых чиновников более чем на полмиллиона приходится на период активных мер по проведению административной реформы, что свидетельствует о том, что ее основные цели сложившейся бюрократической системой не приняты, и более того, она, бюрократия, приспособилась и использует реформу как прикрытие для упрочения своего положения и невиданного роста своего благосостояния.
В условиях надвигающего дефицита бюджета власти спохватились и объявили о сокращении численности госслужащих в ближайшие три года на 120 тысяч человек. Об этом А. Кудрин со своим обычным оптимизмом заявил на Петербуржском экономическом форуме. Это позволило бы снизить нагрузку на бюджет на 43 млрд. рублей. Однако половина сэкономленных средств должна пойти на повышение зарплат оставшимся госслужащим, поэтому реальная экономия должна получиться в районе 20 миллиардов. Многие эксперты уверены, что простым сокращением проблемные вопросы реформы не решить. «Урезать надо не госслужащих, а их функции. Пока же будут сокращать число чиновников, фактически их численность будет только расти», заявил президент фонда ИНДЕМ Г. Сатаров. Похоже, понимал это и президент Д. А. Медведев. «Оптимизация численности федеральных служащих, подчеркивал он, это не просто механическое сокращение. Это прежде всего перераспределение полномочий между разными структурами и уровнями власти, создание необходимых механизмов, и под них и нужно определять численность». Не знаю, как у кого, а у меня сложилось впечатление, что тогдашний президент, а ныне премьер-министр искренне верит в то, что бюрократия способна сама себя реформировать, сама себя сократить и сама себя лишить доходов. Но это совершенно не так.