А Люси останется с тобой. Дионис считает, что пора начать показывать ей другие Дома.
– Пора, – подтвердила сестренка. – Я уже большая.
Я поставил «большую девочку» на пол, и она решительно занялась исследованием новой территории, убежав в примыкающий к гостиной кабинет. Встревоженная за сохранность своих книг и прочих ценных предметов, Фиона собиралась последовать за Люсией, но Пенелопа успокоила ее:
– Не бойся, Фи. Люси ничего не натворит, просто ей интересно везде осмотреться. А так она очень аккуратная и бережно относится к чужим вещам.
– Будем надеяться, – не слишком уверенно произнесла Фиона.
– Кстати, Феб, – обратилась ко мне Пенелопа. – Хозяйка передавала тебе привет. Она хочет поговорить с тобой.
– Правда? – Я постарался изобразить на лице безразличие. – Что ж, как-нибудь загляну к ней.
– Похоже, – продолжала мама, – она уже решила допустить тебя к Источнику. По крайней мере, Дейдра в этом уверена.
Я с сомнением покачал головой:
– Не думаю. Скорее, Хозяйка сообщит мне, что я не гожусь для Источника. Но я и сам это знаю.
– Почему? – удивилась Пенелопа.
– Необязательно, – одновременно возразила Фиона. – Ты вполне можешь принять Силу Источника, чтобы... – Она осеклась, сообразив, что чуть не сболтнула лишнее.
Мама озадаченно посмотрела на меня, потом на Фиону – и снова на меня. Она сразу поняла, что здесь не все чисто, но спрашивать ничего не стала. Один из твердых жизненных принципов Пенелопы состоял в том, чтобы держаться подальше от всех мировых Стихий и связанных с ними проблем. Она, конечно, беспокоилась за меня, однако считала, что я уже достаточно взрослый, и признавала за мной право жить собственным умом.
В скором времени явилась Дейдра. Оказывается, Бронвен как раз пребывала не в лучшем расположении духа, и за каких-нибудь пять минут они успели капитально поцапаться. Душечка Дейдра страшно не любила, когда кто-то сгонял на ней свою злость, она предпочитала сама отыгрываться на других, поэтому была очень расстроена. Перекинувшись с нами буквально парой слов, Дейдра быстренько увлекла Пенелопу в «нишу», спеша возвратиться в Авалон. Мама лишь успела предупредить меня, чтобы я хорошенько присматривал за сестрой.
Это напомнило Фионе, что Люсия уже давненько не дает о себе знать. Охваченная тревожными предчувствиями, она тотчас бросилась в кабинет, а я последовал за ней.
Впрочем, все страхи Фионы оказались напрасными. Никакого разгрома в кабинете не было, а Люсия, взобравшись с ногами в кресло рядом с письменным столом, спокойно водила пальцем по большой, подробной карте Вавилона. Я заметил, что на карте был обозначен путь, по которому Ричи вел Амалию до ее встречи с Шейном.
Кстати сказать, за полторы недели, минувшие с тех пор, как Софи подключила к расследованию Кевина, наши поиски не продвинулись ни на шаг. По его запросу, поддержанному и дедом Артуром, вавилонские власти предоставили всю информацию о тамошних оккультных сектах, но среди них пока не удалось выявить возможных собратьев загадочного зулуса, который покончил с собой на наших глазах, а в родном Доме считался мертвым уже семь лет. Из затеи выследить сектантов на Тропе тоже ничего не выгорело: близняшки Софи целых пять дней дежурили в Вавилоне, безрезультатно прощупывая мысли прохожих, несколько раз их чуть не поймали за этим занятием, и в конце концов они заявили, что продолжать бессмысленно, и от дальнейших поисков отказались. Посему вопрос о том, во что впутался Ричи, по-прежнему оставался открытым...
Когда мы вошли в кабинет. Люсия подняла голову и с хитрой улыбкой спросила:
– Фи, а ты уже распутала головоломку?
– Какую? – не поняла Фиона.
– Вот эту, – Люсия указала на карту.