Если мы поднажмем, то, возможно, доберемся дотемна. Примерно через час мы должны увидеть город.
Они пустили лошадей немного быстрее, но по-прежнему тщательно выбирали дорогу. Очертания Железных гор постепенно становились все яснее. За горами начинало блекнуть солнце, окрашивая горизонт в багряные тона. Очень скоро эти пышные краски сменятся чернотой. Ричиус не видел Экл-Най и Железные горы со времени приезда в Люсел-Лор, и его вдруг посетило видение родного дома. По другую сторону этого массива, защищенный от войн, лежит Арамур!
«Я мог бы просто поехать дальше не останавливаясь, — подумал он. — Еще пять дней пути через горы, и я буду дома!»
Тут он опомнился и, тряхнув головой, отогнал эти мысли. Он не сможет вернуться в Арамур, пока не выполнит свою работу.
Теперь впереди ехал Динадин: он нетерпеливо гнал лошадь вдоль берега. Ричиус знал: его друг мечтает о теплой постели и не менее теплом женском теле, с которым разделит эту постель. Ричиус вдруг поймал себя на том, что не подумал, как он сам проведет эту ночь. Его желание узнать о позиции Арамура в этой войне было столь велико, что он забыл о возможности разделить с кем-то ложе. Он мысленно даже засмеялся над собой: война его состарила!
Не успели еще погаснуть последние розовые блики солнца, дабы возобладала темнота, как Ричиус услышал возглас Динадина:
— Вот он! Видишь, Ричиус? Это он!
И Ричиус действительно увидел. Экл-Най в сумерках походил на сверкающую точку. Расположенный на берегу реки Шез, он мерцал светом тысячи факелов, которые манили к себе путников.
Экл— Най вроде бы остался таким же, каким запомнился Ричиусу. Но во многом он стал хуже. Два года назад, впервые увидев этот город нищих, он был потрясен. Ему, утомленному долгой дорогой через Железные горы, Экл-Най показался раем. Для путешествующего по дороге Сакцен город становился оазисом, воротами из суровых пустошей гор к плодородным землям Люсел-Лора. Именно здесь встречались империя и трийцы, и союз их дал удивительное и необычное потомство. В прежние времена в городе были только традиционные деревянные строения трийцев, ненавязчивые изгибы и мягкие коричневато-желтые тона простонародья. К этому нарцы прибавили мощь. Не удовлетворившись архитектурными творениями трийцев, принимающих нарцев в качестве гостей, мастера империи прибыли со своими долотами и молотками, чтобы создать нечто, достойное Нара. И трийцы не возражали.
Со временем Экл-Най разросся. Любопытные имперцы, стремившиеся увидеть давно молчавших соседей, потоком двигались по дороге Сакцен. Торговцев, к примеру, манила перспектива новых рынков и вдохновляла близость города к реке. Оттуда открывалась дорога ко всем южным землям Люсел-Лора — их жителям можно было сбывать товары, на которых специализировались купцы Нара. И трийцы снова не возражали.
Такова была история этого города, насколько ее помнил Ричиус. Когда он впервые оказался здесь, революция только началась, и Экл-Най еще не пострадал от тяжелой поступи войны. Тогда он уехал из города, веря в то, что дролов удастся усмирить за какой-нибудь месяц. Однако Тарн и его военачальники, такие как Форис, разбили его мечты, и тот недолгий месяц растянулся на два бесконечных года. И вот теперь, вернувшись, наконец, в Экл-Най, Ричиус увидел, что в его отсутствие произошло нечто непоправимое. Город был окутан пеленой страданий, наверное, поэтому его улицы и дома казались аляповатыми, гротескными.
Ричиус и Динадин пустили лошадей рысью, стараясь не вглядываться в эти уродства. Вступила в свои права густая темень, и по узким улочкам можно было проехать только благодаря падавшему из окон свету. Город казался опустевшим.