На стуле восседал еще один гоблин. В отличие от остальных, одетых в кольчугу и кожу, этот был облачен в расшитые драгоценностями шелка. Вялым когтем он удерживал трубку, ведущую к кальяну. Кальян испускал струйки белого дыма.
— Я Разат-Киг, — представился гоблин. Он говорил с присвистом. — Твое имя мне сообщили. — Он бросил оценивающий взгляд на Коиллу. — Насколько я понимаю, вы предлагаете товар.
— Да, предлагаем, — отвечал Лекманн тоном, сочащимся фальшивой искренностью.
Разат-Киг сделал рукой повелительный жест:
— Подойдите.
Лекманн подтолкнул Коиллу, и все трое подошли к невысокой лесенке у края помоста. Их сопровождала пара телохранителей Разат-Кига. Когда приблизились к трону, Лекманн кивком дал Блаану приказ держать Коиллу покрепче, и тот остановил ее на безопасном расстоянии от работорговца.
Разат-Киг предложил Лекманну кальян.
— Что это, кристаллы?
— Нет, мой друг, я предпочитаю более острые удовольствия. Это чистый лаш. Лекманн побледнел.
— Э-э… нет, спасибо. Я стараюсь держаться подальше от сильных наркотиков. Привычка, знаете ли, формируется, и все такое…
— Разумеется. Однако я могу себе позволить это небольшое баловство. — Хозяин глубоко затянулся. Когда он выдохнул сильно пахнущее облако дыма, глаза у него стали еще более стеклянистыми. — Ладно, к делу. Давайте обследуем товар, — он лениво кивнул в сторону одного из своих подчиненных.
Тот оставил место рядом с троном и засеменил к женщине-орку. Пока Блаан крепко держал Коиллу, гоблин ее облапывал. Жал мышцы на руках, похлопывал по ногам, смотрел в глаза.
— Вот увидите, она шустрая, как блоха, — заметил Лекманн, подбавляя в свой тон еще и толику искренности.
Гоблин грубо открыл Коилле рот и стал изучать ее зубы.
— Я тебе не кобыла! — огрызнулась та.
— Слегка брыкается, — сказал Лекманн.
— В таком случае ее обломают, — отвечал Разат-Киг. — Бывало такое и раньше.
Приспешник работорговца закончил изучать Коиллу и кивнул Разат-Кигу.
— Похоже, ваш товар приемлем, Мика Лекманн, — с присвистом произнес работорговец. — Теперь давайте обсудим вопрос оплаты.
Пока они торговались, Коилла осмотрела помещение. Единственная дверь, забранные решетками окна, не говоря уже о мертвой хватке, которой держал ее Блаан, — все это быстро убедило ее, что другого выхода, кроме как выжидать, нет.
В конце концов Лекманн с работорговцем сговорились. На весьма крупной сумме. Коилла не знала, следует ли ей этим гордиться.
— Значит, договорились, — заключил Разат-Киг. — Когда вам будет удобно вернуться за деньгами?
Эта фраза захватила Лекманна врасплох.
— Вернуться? Что вы имеете в виду?
— Не думаете же вы, что я держу такие суммы здесь?
— Ну что ж… И как быстро вы сможете ее достать?
— Скажем, через четыре часа. Пойдет?
— Четыре часа? Это чертовски долго…
— В таком случае, вы, может быть, предпочтете договариваться с другим агентом? Охотник за удачей вздохнул:
— Ну хорошо, Разат-Киг, четыре часа. Но ни минутой дольше.
— Положитесь на мое слово. Вы хотите ждать здесь или уйдете, а потом вернетесь?
— У меня назначена встреча. Мы вернемся.
— Вам стоило бы оставить орка здесь. Она будет под присмотром, а вы избавитесь от лишней обузы.
Лекманн смерил его подозрительным взглядом:
— А какие у меня гарантии, что, когда мы вернемся, она все еще будет здесь?
— У моего народа, Мика Лекманн, если гоблин дает слово, то усомниться в нем значит жестоко оскорбить его.
— Ну да, вы, работорговцы, очень честны, — саркастически заметила Коилла.
Блаан больно сдавил ей руку. Коилла заскрипела зубами, но не доставила ему удовольствия услышать крик боли.
— Как ты сказал?.. Брыкается? — с неприятными интонациями пробормотал Разат-Киг.