Гордый, значит старик ухмыльнулся. Глядя почему-то на Тараса, заорал. Ты просто кичишься своей любовью к сыну! Ты его вовсе не любишь!.. Нет, мы сейчас проверим, как ты его любишь! Тарас, тащи директора в машину, старик на секунду остановил взгляд на Безсонове, и этого придурка тоже. Ты будешь писать самый правдивый в своей жизни репортаж! И последний
Старик уже шагнул было к выходу из кабинета, как вдруг кто-то хлопнул дверью в приемную и пред очами столь разношерстной компании предстал Генка. Его довольное, раскрасневшееся от мороза лицо сияло.
Я тебя ищу по всему заводу, а ты, значит, вот где! Генка помахал Безсонову рукой, потом, глянув на старика, переведя с него взгляд на Радика и обратно, тут же насупился. Какие люди здесь! Вот уж не ждал, что встречу вас на этом убитом заводике!
Старик, не обращая внимания на Генку, хотел пройти мимо, но водитель «мерседеса» преградил ему дорогу.
Сволочь, гони мой сахар! Ты что это из меня решил посмешище сделать?! Я полтора часа твои левые елки раскидывал! И это в благодарность за то, что я отбуксировал твою развалину!
Старик неожиданно ударил коленкой Генку в пах, тот от боли согнулся, а старик, повернувшись к Тарасу, приказал: Дальше сам разберись!
Тарас подошел к Генке, приподнял за подбородок его голову и со всей силы ударил в лицо. Генка отлетел к столу, перекувыркнулся через него и упал.
Безсонов с боку налетел на Тараса и влепил ему прямо в ухо. Второй Женькин удар хлопец не пропустил поймав на лету левой рукой руку Безсонова, он врезал Женьке чуть ниже левого глаза. Безсонов покачнулся, но устоял.
Наблюдая за дракой, потешался патлатый Радик.
А вы что же не принимаете участие, пан директор? противно хихикнул Радик. Или ваши руки умеют лишь баксы считать?
Шубин, не дрогнув ни одним мускулом своего заметно побледневшего лица, влепил звонкую оплеуху юнцу. Тарас полез было с кулаками на директора, но старик остановил хлопца:
Потом. Вытащи из-под стола того придурка, приведи его в чувство ему фуру вести. Когда будем на месте, я решу, что с ними делать.
Уже на самом выходе из административного здания Тарас неожиданно схватил за грудки директора.
Ты что, Тарас? Оставь его, придурок! рыкнул на обозлившегося хлопца старик. Папаха, вновь посаженная на его лысый череп, блестела воинственным огнем.
Цэй розумник вырешив, шо вен тута лохи! хлопец скрипя зубами отпустил ворот шубинской рубашки. Вин не взяв домовыну, залышив йийи у сэбэ в кабинэти. Батько, вин гадаить, шо мы цэ нэ помитым!..
Кончай базарить! оборвал Тараса «батько». Вернись за гробом! Одна нога здесь другая там!
Кончай базарить! оборвал Тараса «батько». Вернись за гробом! Одна нога здесь другая там!
Только смотри шампанское не расколоти! крикнул вдогонку хлопцу Радик. Он сел в новенький бутылочного цвета «опель», стоявший посреди двора, открыл дверь старику, потом два раза включал зажигание, лишь с третьей попытки завелся и теперь сидел, ожидая, когда разогреется двигатель и вернется хлопец с гробом.
Бракованный какой-то у тебя «опель»! заметил с напускной презрительностью Генка. Он стоял, облокотившись о капот иномарки, и, скрывая волнение, курил. Вроде новая тачка, а заводится как десятилетний металлолом.
Сам ты бракованный! огрызнулся Радик. Вот приедем на место, я посмотрю, как ты будешь заводиться, когда тебе Тарас станет яйца откручивать!
Цыц! прикрикнул на них «батько». Вон и Тарас идет. Тарас, поставь гроб в фуру и езжай с водителем «мерса». А чтобы он не ершился, на! с этими словами «батько» полез за пазуху и, вынув черно-серый «ПМ», протянул его хлопцу. При виде пистолета Женька почувствовал, как в животе неприятно екнуло. Не спускай с водилы глаз! А ты, старик глянул на Безсонова, полезай на заднее сиденье к директору и мотай на ус все, что бросится в глаза Усы, правда, я потом тебе обкорнаю. Вместе с баш старик оборвал себя на полуслове, лицо его расплылось в зловещей улыбке.
Сидя на заднем сиденье «опеля», Женька осмотрелся. Большинство заводчан разошлось, а те, кто остался, с липким любопытством наблюдали за людьми, садившимися в крутые иномарки. «Елок и зрелищ все, что им надо», подумал Безсонов. И вдруг увидел в руках одного из зевак горящую елку то горело странное спичечное создание, догадался Женька.
Радик включил автоматическую коробку передач, «опель» мягко тронулся с места и выскочил за ворота. За ним неотступно следовал трейлер. Вскоре машины скрылись с глаз не разошедшихся до сих пор пенсионеров и совсем молодых лоботрясов.
«Вот бы гаишник какой тормознул нас, придрался к чему-нибудь!» пожелал про себя Безсонов, одновременно посмеявшись в душе над своим малодушием. Глянул на Шубина тот, казалось, как ни в чем не бывало смотрел на дорогу, узкой подневольной полоской бегущую среди одиноких зимних просторов.
К сожалению, или, может, наоборот, к фатальному счастью пассажиров авто, двое гаишников, попавшихся на пути маленькой кавалькады, даже не попытались зацепить ее своими хищными взглядами. «Жизнь, видать, решила не вмешиваться в наше приключение», с легкой горечью подумал Безсонов. Еще два часа тому назад Женьке казалось, что жизнь и все окружающее бесконечно скучны и пусты, диссонируют с его наполненной рождением сына жизнью. Безсонову захотелось инсценировать событие, которое было бы подстать его душевному настроению и мироощущениям. Но когда Женька это сделал, он вдруг осознал, что таким образом невольно (точнее, наоборот благодаря своему вмешательству) покатил запретное колесо. И судьба не простила ему этого. «A-а, такты вздумал стать моим соавтором?! так, наверное, подумала злодейка. Ну так знай: не быть тебе чистым режиссером-постановщиком! И ты сыграешь роль в своем действе! А я уж побеспокоюсь, чтобы тебе не было скучно. Ну что, занавес? Спектакль начинается!..»