Но прежде чем Хлоя успела ему ответить, все остальные гости вернулись танцевать, сообразив наконец, что еще не время садиться за стол.
О, как жаль сказала Хлоя.
XII
Тебе удастся с ней снова встретиться? спросил Шик.
Они сидели за столом и наслаждались последней творческой удачей Николя, который из обыкновенной тыквы сотворил настоящую тыкву под ореховым соусом.
Не знаю, ответил Колен. Просто не знаю, что мне делать. Понимаешь, это очень хорошо воспитанная девушка. В тот раз у Исиды она выпила много шампанского
Ей это было к лицу, сказал Шик. Она очень красивая. И не гляди на меня так!.. Подумай только, я нашел сегодня издание «Проблема выбора при тошноте»[32] не на ажурной, а на плотной туалетной бумаге!
Откуда у тебя такие деньги? спросил Колен.
Шик помрачнел.
Да, это стоит безумно дорого, но я не могу без этого обойтись, сказал он. Партр мне просто необходим. Я коллекционер. Я должен иметь все, что он написал.
Да он только и делает, что пишет, сказал Колен. Пять статей в неделю, не меньше.
Я знаю, сказал Шик.
Колен подложил ему еще немного тыквы.
Скажи-ка лучше, как бы мне снова увидеться с Хлоей?
Шик посмотрел на него и улыбнулся.
Верно, я тебе только голову морочу своими историями с Жан-Солем Партром, сказал он. Мне хотелось бы тебе помочь Что я должен сделать?..
Знаешь, это какой-то бред, сказал Колен. Я в отчаянии и в то же время немыслимо счастлив. Здорово, когда так дико чего-то хочется Мне хочется, продолжил он, помолчав, лежать на выгоревшей траве, ну, знаешь, когда солнце припекает, и земля совсем пересохла, а трава желтая, как солома, и ломкая-ломкая, и в ней полным-полно всяких букашек, и они мечутся по сухому мху. Лежать ничком и смотреть на все это. И чтобы поблизости была каменная изгородь и корявые деревья с листочками. Тогда сразу все отлегает.
И еще Хлоя? спросил Шик.
И Хлоя, конечно, сказал Колен. Хлоя в идее.
Они снова помолчали. Этой паузой воспользовался графин, чтобы издать хрустальный звук, который эхом прокатился по стенам.
Налить тебе еще немного сотерна? спросил Колен.
Да, сказал Шик. Спасибо.
Николя принес десерт нарезанный ломтями ананас в апельсиновом креме.
Спасибо, Николя, сказал Колен. Что, по-вашему, мне надо сделать, чтобы вновь встретиться с девушкой, в которую я влюблен?
Вообще-то говоря, месье, такой случай, конечно, можно себе представить Но я должен признаться месье, что со мной этого никогда еще не было.
Естественно, сказал Шик. У вас фигура как у Джонни Вейсмюллера[33]. Не каждый может этим похвастаться.
Благодарю вас, месье, за столь лестный отзыв, он тронул мое сердце, признался Николя. А месье я могу посоветовать, продолжил он, обращаясь к Колену, попытаться собрать посредством того лица, у которого месье виделся с особой, встреча с коей для месье столь желательна, хоть какие-то сведения о привычках и знакомствах этой особы.
Несмотря на всю сложность ваших оборотов, Николя, сказал Колен, вы в самом деле дали мне разумный совет. Но когда человек влюблен, он, как известно, глупеет. Потому я не сказал Шику, что уже давно хотел бы это сделать.
Николя тем временем отправился на кухню.
Николя тем временем отправился на кухню.
Этот парень неоценим, сказал Колен.
Да, согласился Шик, он прекрасно готовит.
Они выпили еще сотерна. Николя вернулся с огромным тортом на подносе.
Дополнительный десерт, объявил он.
Колен взял нож, но, поглядев на белую глазированную поверхность торта, резать не решился.
Он слишком красив, сказал Колен. Давай немного подождем.
Ожидание, сказал Шик, это прелюдия в минорной тональности.
Почему ты так говоришь? спросил Колен.
Он взял бокал Шика и налил в него вина, густого и легкого, как сжатый эфир.
Не знаю, сказал Шик. Мне вдруг пришло это в голову.
Попробуй! сказал Колен.
Они подняли бокалы и выпили все до дна.
Невероятно!.. сказал Шик, и в глазах его заполыхали красные огоньки.
Колен схватился рукой за грудь.
Вот это да! сказал он. Ни на что другое не похоже.
Это совершенно не важно, сказал Шик. Ты тоже ни на кого не похож.
Уверен, что, если его много выпить, Хлоя тут же придет.
Это еще не факт! сказал Шик.
Ты меня не подначивай! сказал Колен, протягивая свой бокал.
Шик наполнил оба.
Погоди! сказал Колен.
Он погасил плафон и маленькую лампу, освещавшую стол. Только в углу мерцал зеленоватый свет лампадки под шотландской иконой, глядя на которую Колен обычно медитировал.
О! прошептал Шик.
Вино в хрустальных бокалах фосфоресцировало и переливалось всеми цветами, и сверканье это, казалось, исходило от мириад радужных искр.
Пей! сказал Колен.
Они выпили. Отсвет вина остался у них на губах. Колен снова повернул выключатель. Он нетвердо стоял на ногах.
Один раз не в счет, сказал он. По-моему, мы можем допить бутылку.
Не разрезать ли торт? спросил Шик.
Колен схватил серебряный нож и принялся чертить спираль на белой глазированной поверхности. Внезапно он остановился и с изумлением посмотрел на то, что получается.
Я сейчас попробую сделать одну штуку, сказал он.
Одной рукой он взял из стоящего на столе букета острый лист остролиста, другой торт и, быстро вращая его на кончике пальца, осторожно опустил лист колючкой в прочерченную им борозду.