Дикий южный лорд, облеченный властью, может позволить себе такую прихоть, фыркнул он, и я сама против воли не удержалась от ответной улыбки. Страхи и предрассудки северной знати меня не волнуют. Он наклонился ближе, почти касаясь моих губ. Пожалуйста, прекрати думать за меня. Свое решение я уже принял восемь лет назад. Сейчас твоя очередь. Ты согласна?
В наступившей тишине тревожное биение собственного сердца показалось оглушительным. Доминико вопросительно заглянул мне в глаза, но все происходящее настолько выбило меня из привычной колеи, что слов для ответа не осталось. Я могла лишь смотреть на него беспомощно и завороженно.
Я не хочу торопить тебя, вновь заговорил Доминико, отстраняясь. У тебя есть время, чтобы все обдумать. До того момента, как я принесу бульон, увидев, как изменилось мое лицо, он широко улыбнулся, или немного дольше. Отдыхай. Бульон сам себя не сварит.
Он вышел, оставив меня одну растерянную, взволнованную, не до конца понимающую саму себя.
Сердце стучало неровно и гулко. Отчаянно не хватало магии. Я никогда не замечала, сколь сильно я привыкла полагаться на свое чутье, обостренное способностями менталиста, и сейчас я могла лишь беспомощно перебирать в памяти события этого утра, пытаясь понять, чего же на самом деле хотел Доминико.
И чего хотела я.
Этот человек не раз спасал мне жизнь. Проявлял заботу. Сумел добиться справедливости там, где остальные предпочли спрятаться за маской безразличия, отвернуться и закрыть глаза. И даже теперь, когда я была полностью в его власти, он не требовал, а предлагал.
И чего хотела я.
Этот человек не раз спасал мне жизнь. Проявлял заботу. Сумел добиться справедливости там, где остальные предпочли спрятаться за маской безразличия, отвернуться и закрыть глаза. И даже теперь, когда я была полностью в его власти, он не требовал, а предлагал.
Предлагал
Отчего-то это стало последней каплей.
Доминико! Я выбежала следом и окликнула его, перегнувшись через перила лестницы. Я согласна.
Он застыл. Обернулся ко мне и замер неподвижно, словно боялся неосторожным резким движением спугнуть меня. Но улыбка широкая, отчаянно счастливая все же пробилась сквозь маску осторожного удивления, словно яркий солнечный луч сквозь густой веньяттский туман.
Я согласна стать твоей женой.
В камине весело потрескивал огонь. За окнами гостиной медленно сгущались сумерки, тонкий серп луны подмигивал мне сквозь высокие розовые кусты. Птицы выводили в саду беззаботные переливчатые трели. Тихо и мерно стучали часы.
Я сидела в углу дивана, плотно запахнув полы пеньюара, и наблюдала, как лорд Доминико Эркьяни, теперь уже мой супруг, подбрасывал в камин дрова. На низком столике стояла бутылка сладкого ниареттского вина и ваза с фруктами. Горничная накрыла стол для совместного ужина, но я отказалась, сказав, что не голодна. Доминико пожал плечами и не стал настаивать
Все произошло на удивление быстро. Получив мое согласие, Доминико, не мешкая, подготовил бумаги, необходимые для заключения брака, и отыскал надежного поверенного, готового провести магический ритуал. Мы поставили подписи на брачном договоре, сидя в кабинете Доминико. Не было пышной церемонии, сотен приглашенных гостей со всей Иллирии, дорогих одежд и кричащих заголовков в каждой газете. И, сказать по правде, я была рада подобному повороту событий. Невеста в белоснежном пеньюаре и жених в одной лишь свободной рубашке и темных форменных штанах Неслыханная дерзость.
Но, кажется, рядом с Доминико я потихоньку начинала привыкать поступать не как должно, а по велению собственного сердца.
Доминико вынул из ящика стола небольшую резную шкатулку и под моим изумленным взглядом извлек из нее парные черные браслеты. Темная платина и белое золото сплетались в причудливую паутину кружева, усыпанного темными кристаллами Ниаретта. Не оставалось сомнения, что браслеты были одной из фамильных драгоценностей рода Эркьяни, и я не могла даже предположить, как они вдруг оказались здесь, в ящике стола, как раз тогда, когда я согласилась стать супругой Доминико. Неужели он взял их с собой, покидая родные земли восемь лет назад?
Доминико сам надел мне брачный браслет. Щелкнула магическая застежка, и артефакт чуть изменился, подстраиваясь под мое тонкое запястье. Я невольно залюбовалась отблесками света, игравшими на темных кристаллах. В магии Ниаретта было что-то завораживающее и прекрасное, пусть даже я не могла почувствовать ее полную силу.
Я бросила взгляд на шкатулку, не зная, брать ли парный браслет, чтобы обернуть его вокруг запястья Доминико. Решившись, я наклонилась к верховному обвинителю, и он с легкой улыбкой повернул руку, давая мне возможность замкнуть артефакт. Магические чернила на договоре вспыхнули, подтверждая, что с этого момента согласно законам Иллирии мы стали мужем и женой перед Короной и людьми.
Поверенный торопливо откланялся, а вслед за ним и сам верховный обвинитель отправился в город по делам, пообещав вернуться к ужину. Я осталась одна. Время потянулось мучительно медленно.
От скуки я села перебирать документы по прошедшему расследованию, обнаружившиеся в кабинете среди бумаг, и так увлеклась, что сама не заметила ни того, как пришла и ушла помощница по хозяйству, прибрав комнаты и накрыв стол для лорда и леди Эркьяни, ни того, как вернулся верховный обвинитель. Лишь тогда, когда дверь кабинета приоткрылась и Доминико позвал меня присоединиться к нему в гостиной, я вдруг в полной мере осознала, что с сегодняшнего дня я уже не безымянная заключенная номер семь, чья ментальная магия делала ее опасной и потому неприкосновенной для мужчин.