Ему всегда хотелось защищать. Маму, братьев, Ниаретт, весь мир. Темный огонь в его крови разгорался особенно ярко, когда что-то было не так неправильно, ложно. Доминико всегда был защитником он родился им.
Воспоминания проносились мимо, ускоряя ход, и я касалась их легко и бережно, опасаясь повредить, точно под пальцами были тончайшие шелковые нити. Лица родителей и братьев, руки, ловко вращающие темный накопительный кристалл, выстраивая потоки энергии в камне, ощущение свободы, когда ветер треплет волосы и гриву разгоряченного от скачки коня. В это хотелось окунуться, раствориться стать частью этого незамутненного, всеобъемлющего счастья, которое наполняло жизнь Доминико.
Хотелось стать частью его жизни.
И вот она нить, казавшаяся крепче, ярче других. Момент, пропитанный множеством противоречивых эмоций, отправная точка того, что преобразило мальчика в мужчину.
Маскарад. Кружащиеся в танце пары. Золотистые блики свечей на вычурных фамильных драгоценностях и кристаллах, украшающих камзолы и платья разодетых гостей.
Веньятта. Холодный город лжецов в дорогих одеждах. Город, где среди пустоты светских разговоров и фальшивых улыбок, среди неприязни и откровенной ненависти он вдруг увидел ее.
И она изменила его жизнь.
Она показалась ему сотканной из света ослепительно прекрасная в бело-золотом платье, расшитом сияющими кристаллами, окруженная физически осязаемым облаком чистейшей бело-серебряной силы. Он моргнул, зажмурился, но она осталась в его голове, будто выжженная под веками желанная и недосягаемая.
Янитта Астерио не для тебя, произнес кто-то. Он отбросил эти слова, отмел как что-то совершенно несущественное перед лицом вечности, рваными штрихами выстраивающейся в его фантазии.
Он потянулся к ней энергией черными нитями горячей южной силы к сияющему серебристому кокону, оплетающему ее. Он не должен был он знал это, но противостоять зову магии было невозможно. Всего одно прикосновение секунда на обладание мечтой, чтобы убедиться, что она именно такая, как о ней говорили. Холодная, бесчувственная совершенная наследница Астерио.
Но ее сила откликнулась. Серебристые нити потянулись навстречу черным, переплетаясь причудливой спиралью, и на ее лице на мгновение мелькнуло удивление, растерянность и интерес.
Она тоже это почувствовала.
По его телу волной прокатился жар, в ушах зашумело. Это было лучше любой фантазии реальнее и намного глубже. Чувственнее.
Она стояла на возвышении рядом с распорядителем и хозяином бала, прямая как натянутая струна, высокая и тонкая настолько, что ее талию можно было легко обхватить двумя ладонями. Волосы цвета золотого песка, светлая, словно бы никогда не знавшая солнца кожа, нежные бледно-розовые губы, чей изгиб так манил С непередаваемой грацией и изяществом она чуть наклонилась, оправляя подол платья, и атласная лента на мгновение мелькнула под белоснежным подолом, заставляя мысли бежать вверх, вверх по оплетающему ножку кружеву до самого колена и выше, выше
Кровь бешено стучала в ушах.
На краткое мгновение их взгляды встретились. Она искала его полубессознательно, не совсем еще понимая, кого и зачем хочет найти, и он ощутил это так же легко и остро, как, по рассказам отца, тот чувствовал энергию женщины, предназначенной ему самой магией его супруги, матери его детей.
Тогда он решился окончательно и бесповоротно.
Завоевать ее, должно быть, непросто Нужно, нужно
Водоворот мыслей, образов, вариаций возможного будущего настолько захватил его, что он упустил момент, когда она исчезла. Темная энергия беспокойно бурлила внутри, рвалась куда-то, и он не стал противиться ее порывам. Он пошел на зов, неслышимый в реальности, но оглушительно громкий в его голове, и тот привел его в безлюдный коридор в темном боковом крыле дворца. Жуткое предчувствие сдавило грудь, отозвалось в кончиках пальцев, до предела обостряя все чувства. Он был уверен: что-то должно было произойти.
Он должен был этому помешать.
Помогите! Помогите, пожалуйста, кто-нибудь! Крик, полный отчаяния, доказательство его провала, разрезал зловещую тишину.
Он не успел
Вспышка бело-серебристой энергии, грохот распахнувшейся двери и в следующий миг на отвороте его камзола сомкнулись окровавленные пальцы.
Ее пальцы.
Первым, что он увидел, была кровь. Бурые пятна на кружевах, на кристаллах, впитавших магический выплеск и сияющих сейчас болезненно ярко, на бледной коже. Огромные бездонно-голубые глаза, широко распахнутые, с черными точками зрачков, смотрели на него с невысказанной безумной мольбой. И упреком.
Он не успел
Ее руки безвольно соскользнули, и он с трудом успел задержать ее пальцы в своей ладони.
Помогите, беззвучно шепнули дрожащие губы. Я не виновата, пожалуйста, я не виновата
Хрупкое тело рванулось из его объятий с неожиданной силой. Он не удержал испугался причинить ей боль и вот она уже скрылась за поворотом темного коридора. Каждый шаг приближал ее к неминуемой катастрофе: там, в зале, полном гостей, никто не поймет появления растрепанной, полубезумной наследницы древнего рода Астерио, кричащей, захлебываясь слезами, что она только что убила человека.