Это высказывание сразу же вызвало негативную реакцию Раша. Он заявил, что эти два вопроса о доступе в Западный Берлин и о политическом присутствии ФРГ в городе несравнимы. «Цель сторон, подчеркнул американский дипломат, найти пути устранения напряженности, которая возникает почти исключительно в связи с проблемой доступа. США не ставят под вопрос то, как Советское правительство управляет Восточным Берлином и поэтому советская сторона не должна ставить под вопрос то, как три державы управляют западными секторами Берлина. США не хотят также, чтобы советская сторона ставила под вопрос, какие связи три державы разрешают осуществлять между Западным Берлином и ФРГ, которые в общем-то аналогичны связям Восточного Берлина с ГДР»[236].
Абрасимов тут же парировал выпад Раша, сказав: «Есть существенная разница между положением Западного Берлина и положением, как говорит западная сторона, Восточного Берлина, который уже более 20 лет является столицей ГДР. В ней не существует режима оккупации, который сохраняется в Западном Берлине. Может быть, посол США забывает, что Западный Берлин отделен двухстами километрами от ФРГ, что коммуникации в этот город проходят по территории суверенной ГДР. Это обсуждению не подлежит, и проведение каких-либо параллелей здесь неуместно»[237].
3.2. Позиции сторон в конце 1970 начале 1971 года
Встреча послов, назначенная на 23 ноября 1970 г., могла прояснить перспективы компромисса в вопросе о гражданском доступе.
П. А. Абрасимов, выступая на этой встрече, вновь подчеркнул, что внесенные советской стороной на прошлой встрече формулировки по гражданскому транзиту составлены с максимальным учетом пожеланий трех держав и могли бы явиться неплохой основой для договоренности. Он обратил внимание трех послов на то, что в ходе переговоров впервые обсуждается вопрос о достижении такого урегулирования по гражданскому транзиту, которое исключало бы возможность возникновения трений и осложнений в будущем. «Для нас, сказал Абрасимов, необходимым и важным является фиксация того, что договоренность по вопросам гражданского транзита была достигнута в рамках компетенции сторон, что она не затрагивает действующих четырехсторонних соглашений и должным образом учитывает права и интересы ГДР В вопросах гражданского транзита, учитывая реальное положение, наши договорные обязательства с ГДР, мы можем действовать только по договоренности с ней. Если смотреть на вещи реально и трезво, то такой подход должен быть и в интересах самих трех держав, так как коммуникации принадлежат ГДР и гражданский транзит находится в ее ведении»[238].
Раш, разъясняя свое отношение к переговорам между ФРГ и ГДР по доступу в Западный Берлин, заявил, что позиция трех держав и ФРГ ясна, и между ними нет никаких разногласий. Американской стороне, продолжал Раш, «совершенно не понятно, каким образом ФРГ и ГДР могут вступить в переговоры по доступу, если заранее не будут установлены детали возможной договоренности между ними. Иначе у них не будет основы для переговоров. Западные державы не хотят менять статуса в берлинских делах, они хотят лишь добиться практических улучшений»[239].
Когда Абрасимов еще раз напомнил, что коммуникации между ФРГ и Западным Берлином принадлежат ГДР, Раш сказал: «Если бы Западный Берлин находился в ФРГ и Советский Союз имел бы там свой сектор, то западные державы никому бы не передавали права на коммуникациях, не передавали бы ФРГ свою компетенцию»[240]. Позиции сторон в вопросе о доступе по-прежнему оставались далеки друг от друга.
Как показало заседание, состоявшееся 23 ноября 1970 г., до компромисса в вопросе о присутствии ФРГ в Западном Берлине тоже было еще очень далеко.
Раш заявил на этом заседании, что в предложениях западных держав от 4 ноября с.г. четко сказано, что разрешается делать ФРГ в западных секторах и что запрещается, какие ограничения на связи ФРГ с этими секторами налагаются. Предложения, по мнению Раша, составлены таким образом, что в них выдерживается равновесие между этими разрешениями и ограничениями. Что же касается советских формулировок по этому вопросу, то они «слишком узки, а поэтому и неприемлемы»[241].
Три державы, продолжал посол США в Бонне, разрешают западным секторам только такие связи, которые не создают осложнений и конфликтов. И если Советский Союз считает некоторые связи ФРГ с западными секторами предосудительными, то три державы во многих вопросах идут ему навстречу. Они пошли на ограничение деятельности бундестага и бундесрата, официальных визитов федерального президента и федерального канцлера. Они готовы заявить, что западные секторы не управляются ФРГ и что их не следует рассматривать в качестве земли ФРГ. Если советская сторона подчеркивает, что не было четырехстороннего соглашения по доступу, то мы обращаем ее внимание на то, что не было также и никакого соглашения четырех держав об объеме присутствия ФРГ в Западном Берлине. Оно заключается впервые. Но «если три державы заявляют, что ФРГ не управляет Западным Берлином и он не является землей ФРГ, то советская сторона говорит о том, что Восточный Берлин является частью и столицей ГДР. Западная сторона идет на значительную уступку, когда она не поднимает этого вопроса Нужно иметь в виду, что соглашение четырех держав по берлинским делам является весьма актуальным, ключевым. Оно явилось бы ключом к другим соглашениям, в которых заинтересован Советский Союз»[242].