Следующий 1919 г. отмечен в истории ВЧК вскрытием и пресечением деятельности крупных подпольных организаций. Этот год считается пиковым, тяжелейшим для страны советов за весь период гражданской войны. В первые месяцы года белые армии рассчитывали объединенными силами начать наступление на Москву. Главный удар наносили с Востока армии адмирала Колчака, а вспомогательные с Юга войска генерала Деникина и с Северо-Запада генерала Юденича. В случае приближения белых к советской столице, внутри страны должны были проявить свою активность подпольные организации, прежде всего наиболее разветвленная и многочисленная «Национальный центр» (НЦ). С ней в контакте находилась и офицерская организация, названная «Добровольческой армией московского района» (ДАМР). Если первая являлась неким «мозговым» ядром, то вторая, располагая несколькими тысячами членов, реально могла захватить власть в Москве. Ее возглавляли и входили в состав штаба бывшие царские генералы и полковники, мобилизованные в Красную армию и занимавшие достаточно высокие посты в различных военных учреждениях. Практически в полном распоряжении штаба «ДАМР» находились три военных школы по подготовке советских командных кадров, полк железнодорожных войск, некоторые артиллерийские и стрелковые части, дислоцированные в Москве и ближайших пригородах столицы. Штаб организации сформировал ударные группы для захвата Кремля, вокзалов, телеграфа, телефонной и радиостанций. Планировалось подготовить взрыв нескольких мостов, чтобы не допустить переброски к городу войск, верных советской власти.
18 сентября 1919 г. председатель ВЧК Дзержинский выступил на объединенном заседании Политического и Организационного бюро ЦК РКП(б) с докладом о полученных сведениях относительно начала вооруженного восстания и получил поддержку плана ликвидации серьезной угрозы. Ночью этого же числа были произведены аресты членов штаба «ДАРМ» и многих, подчиненных им заговорщиков. Всего за несколько часов удалось арестовать около 700 человек. Понятно, что не все из них реально были готовы к выступлению, многие записывались в подпольную организацию, чтобы регулярно получать пусть и небольшие денежные средства, но позволявшие материально поддерживать свои семьи. Но каждый из этих офицеров дал на допросах существенные для расследования дела показания. В частности выяснилось, что в течение года в Москву несколько раз приезжал начальник одного из важных подразделений разведки штаба генерала Деникина полковник В. Д. Хартулари и не только для получения информации о планах и замыслах командования Красной армии. Он прежде всего добивался синхронизации начала выступления заговорщиков с операциями наступающих на Москву белых войск. Было также установлено, что от штаба адмирала Колчака в распоряжение «НЦ» и «ДАРМ» было доставлено несколько миллионов рублей на подготовку вооруженного восстания.
Почти все главари заговорщиков (и гражданские и военные лица) понесли заслуженное наказание.
Завершая рассмотрение операции по ликвидации «НЦ» и «ДАРМ», следует отметить, что ее проводил Особый отдел ВЧК, который к этому времени уже возглавил Дзержинский, оставаясь руководителем всего чекистского ведомства. Можно с полным основанием утверждать следующее оперативная, а затем и следственная работа сотрудников Особого отдела по «НЦ и «ДАРМ» спасла большевистское правительство и вообще советскую власть в тяжелейший период. Недаром глава большевистской парии и председатель Совнаркома Ленин лично давал Дзержинскому указания по рассматриваемому делу и заслушивал последнего о ходе их исполнения.
В августе 1921 г. ВЧК опубликовала в центральных газетах сообщение о раскрытии в Петрограде антисоветского заговора, в котором участвовали несколько подпольных групп. Основной из них являлась «Петроградская боевая организация» (ПБО) во главе с профессором В. Н. Таганцевым. Чекистами было арестовано более 834 человек, из них осуждены 221. По постановлению Петроградской ЧК все основные руководители ПБО и иных групп за совершенные и доказанные шпионско-подрывные действия были расстреляны. При этом напомним, что расследование дела ПБО велось после пресечения Кронштадского мятежа, в накаленной до предела политической атмосфере, явно не способствовавшей вынесению более мягкого приговора. В числе расстрелянных был и известный русский поэт Н. С. Гумилев, поскольку он активно содействовал подготовке прокламаций антисоветского содержания, обещал главе подпольной организации создать группу интеллигентов, которые примут участие в восстании. Он получил и хранил 200 тысяч рублей, предназначенных для повстанцев, и получил их непосредственно от главы ПБО Таганцева.
Как никакое другое уголовное дело, расследованное ВЧК в первые годы ее существования, дело ПБО подверглось сильнейшим нападкам со стороны «демократических» сил в конце 1980 начале 1990-х годов. Все началось с требований незамедлительно реабилитировать Гумилева, поскольку «поэт не может быть заговорщиком априори». В сложившейся тогда обстановке Генеральной прокуратуре РФ пришлось реагировать на «запросы общества» и она приступила к «пересмотру» дела ПБО в целом. И результат не заставил себя долго ждать, поскольку был предопределен принятым в октябре 1991 года и подписанный Б. Н. Ельциным законом «О реабилитации жертв политических репрессий». Дело ПБО было признано сфальсифицированным, а проходящие по нему лица реабилитированы. На наш взгляд, это характерный пример отхода от объективной оценки материалов следствия под давлением политической конъюнктуры. Многие историки не согласились с принятым решением и продолжили работу в архивах. В итоге были найдены (в том числе и в эмигрантских архивах) доказательства реального существования большой группы заговорщиков, хотя название Петроградская боевая организация, скорее всего, обобщающее. Надеемся, что финальная точка в деле ПБО будет поставлена после пофондовой публикации материалов следствия и чекистских оперативных мероприятий.