При существовавшем тогда бестоварье все это служило приманкой для хлебодержателей (любопытное именование крестьян, трудом от зари до зари получавших с полей свой хлеб и теперь стремящихся не отдавать его даром продотряду, а получить что-то до зарезу необходимое в хозяйстве, придумали авторы журнала Историк-марксист! М. Ч.). И немудрено, что там, где появлялись мешочники, все оказывалось опустошенным».
Действительно немудрено. Есть у людей такое свойство они хотят жить.
А не только ложиться перегноем для неведомого будущего. Как писал еще в 1905 году поэт Валерий Брюсов:
И ляжем мы в веках как перегной,
Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит,
И этот гимн, в былом пропетый мной,
Я знаю, мир грядущий не услышит.
Люди везли в мешках через всю огромную страну разные товары, чтобы поменять их на хлеб, а домой везли в тех же мешках муку вернулись в какой-то степени черты первобытного общества. Во всяком случае эпохи жизни человечества до появления денег.
По стране курсировали десятки и сотни тысяч мешочников. Представительство Московского продовольственного комитета сообщало в конце 1917 года о том, что огромная «волна мешочничества захлестнула Курск. Управа слагает полномочия» ничего себе!
Через несколько месяцев, в мае 1918 года, в Курской губернии, которая считалась царством мешочников, их было уже 150 тысяч!
Из-за мешочников нельзя было проехать по железной дороге, местами приходилось даже полностью приостанавливать железнодорожное движение.
«С мест сообщали о том, что мешочники бесконечными вереницами тянутся по деревням в поисках хлеба Изобретательность мешочников в изыскании способов провоза продуктов доходила до виртуозности. Начиненные мукой брюки-галифе чудовищных размеров, двойное дно в чемоданах и сундуках завернутые в пеленки и одеяла под видом грудных детей мешки»
Насколько утонченны и причудливы были действия мешочников, говорит сообщение, опубликованное в бюллетене Московского городского продовольственного комитета: «При осмотре одного из товарных вагонов была обнаружена покойница, лежавшая на возвышении. Около покойницы были зажжены свечи и стояло несколько румын и цыган, оплакивающих покойную. Агент инспекции толкнул покойницу. Та моментально пробудилась, после чего под покойной было обнаружено 12 пудов сахару, 12 пудов гречневой муки, 8 пудов пшеничной муки. Все продукты реквизированы. Зачастую у пассажиров даже в карманах находят запасы муки, достигающие до 2-х пудов» (журнал «Историк-марксист»).
99. Судьба Николая II, его семьи и бывших с ними людей
А что же происходило между тем с бывшим императором и его семьей?
По решению Временного правительства император и императрица еще с марта 1917 года находились под арестом. Последним местом их пребывания вместе с пятерыми детьми был Екатеринбург. Несколько человек, их обслуживающих, не захотели покинуть царскую семью в том числе доктор Боткин.
В дневнике императрицы последняя запись 3 (16) июля 1918 года:
«Серое утро, позже прекрасное солнце. Бэби (наследник Алексей. М. Ч.) немного простужен. Утром все пошли гулять на полчаса. Ольга и я занимались нашими лекарствами. Татьяна читала Духовное чтение. Они вышли. Татьяна осталась со мной, и мы читали Книгу пророка Амоса и пророка Авдия. 10.30 в постель».
Около часу ночи их разбудили. И объяснили, что, мол, «ввиду того что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Романовых из верхнего этажа в нижний».
Глава команды расстрельщиков Юровский: «Хотя я и предупредил их через Боткина, чтоб они ничего с собой не брали, они все-таки взяли несколько мелких вещичек, подушки, сумочки и т. д. и даже маленькую собачку.
Спустившись в комнату я предложил им стать у стены. В эту минуту они явно не предполагали, что их ожидало.
Александра сказала:
Здесь даже стульев нет.
Николай принес Алексея вниз на руках. Теперь он стоял в комнате, держа его.
Тогда я приказал принести два стула, на один из них села Александра Алексея тоже посадили на другой стул рядом с ней, а сзади встали д-р Боткин, повар и остальные, а Николай стоял напротив Алексея.
Затем я грубо сказал Николаю, что его королевские родственники дома и за границей пытаются освободить его и что Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять.
Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к команде с вопросом: Что? Что?
Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, все это длилось несколько секунд. Затем началась стрельба.
Первым выстрелил я и убил наповал Николая. У него даже не было времени повернуться к нам для ответа. Но потом стрельба приняла безалаберный характер
Когда стрельба остановилась, оказалось, что дочери, Александра и, по-видимому, Демидова (служанка. М. Ч.), как и Алексей, были еще живы
Алексей сидел, как оледеневший, и я застрелил его. Они (его команда. М. Ч.) стреляли в девиц, но без результата, так что Ермаков хотел окончить дело штыком, но и это не удавалось, поэтому мы выстрелили им в головы. Только в лесу я понял, почему было так трудно убить Александру и дочерей. Штык не проходил через корсеты.